ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

1. прослушать

Ей, да не с тучушки ветерочки дуют,

Не из дубровушки во поли шумят.

Что не серые орлы в поле вьются,

По-над небесью орлы летучи.

Ой, да что не серые гуси в поле гогочут,

По-над берюжком гуси сидючи.

Ей, да гребенские наши казаченьки

Перед белым царем стоючи.

– Ой, да ты батюшка, ты наш царь-надежда,

Православный ты наш государь!

Ой, да ты не позволь-ка, ты наш царь-надежда,

Ой, да не позволь ты нас казнить, вешать,

Ей-да ты позволь жа, ты наш царь-надежда,

Позволь речи ты нам говорить.

Ой, да как бывалыча ты, наш царь-надежда,

Много дарил князей, жаловал,

Ой, да а теперича, ты, наш царь-надежда,

Никого ты из нас не пожаловал.

Ой, да подарую я вас, казаченьков,

Рекою вольной, Тереком быстрым,

Ой, да как от самого Гребня

До синя моря до Хвалынского!

РС, № 34

2. прослушать

Не из тучушки они веторочки дуют,

Ай, не дубравушка во поле шумит,

Ай, не дубравушка во поле шумит.

То не серые гусюшки каго… вот кагочут,

Ой, по-над бережком гуси сидючи.

Ой, по-над бережком гуси сидючи,

Не сизые орлы в поле вьются,

Ой, по-над небесью орлы летучи.

Ай, они пить, они есть,

Ай, они пить, они есть хотят.

То расплакались гребенские казаки,

Ой, перед белым царем стоючи.

Ой, перед белым царем стоючи,

Перед грозным царем стоючи,

Ой, перед Иваном Васильевичем.

– Уж ты батюшка, ты наш царь,

Ой, наде…, ай, вот надежда,

Чем подаришь ты нас, чем пожалуешь?

– Подарю я вас, гребенских казаков,

Рекою большою, быстрым Тереком,

Ай, быстрым Тереком со притоками,

Ай, до синя моря до Хвалынского.

Савченко П.М., 1903 г.р.

Шелковская, 1965 г.

3.

Полно нам, ребятушки, пить-гулять,

Полно бражничать!

Не пора ли нам, ребята, воспокоиться?

На свои, свои дворы отправиться.

Да давайте мы, ребятушки,

Думу думать,

Думу крепкую:

Да кому из нас, ребятушки,

Атаманом быти,

Атаманом быти, есаулом слыти?

Атаманом быть Ярмаку-казаку,

Есаулом быть Ярмаку-казаку.

Мы состроим-ка, ребятушки,

Крепку лодочку,

Чтоб держать путь

По синему морю.

Федюшкина Ирина Николаевна,

1906 г.р., Старый Щедрин, 1972 г.

4.

Как на речке было на Камышинке,

Собирались казаки, люди вольные,

Люди вольные собирались, беспачпортные,

Что донские казаки, гребенские и яицкие.

Атаманом был у них Ермак Тимофеевич,

Есаулом был Гаврюшка Лавреньевич.

Собирались казаки во единый круг

Всё донские казаки, гребенские и яицкие.

Во кругу стоит атаманушка,

Он речи говорит, что в трубу трубит:

– Ой, вы братцы, мои други,

Удалые казаки!

Вы мне думушку попридумайте.

Уж как лето-то проходит, лето теплое,

Настает она зима, братцы, холодная.

Где же мы зимушку зимовать будем?

На Яик идти – переход велик,

А на Волге жить – нам ворами слыть.

Под Казань пойти – там сам царь стоит,

Грозный царь стоит Иван Васильевич.

У него там силы-войска много множество,

Там нам, всем казакам, быть изловленным,

По темным темницам порассаженным,

А мне, Ермаку, быть повешенным.

Ой вы гой еси, братцы, атаманы молодцы,

Вы донские, гребенские и яицкие!

Гей вы думайте, братцы, пораздумайте,

Да меня, Ермака, вы послушайте.

Зазимуем-ка мы, братцы, все в Астрахани,

А зимой мы, братцы, поисправимся.

А как зимушка пройдет холодная,

Как и лето настанет, братцы, лето теплое.

Мы тогда-то, братцы, во поход пойдем.

Мы заслужим перед царем всю вину свою.

Мы пойдем в поход с божьей помощью

Воевать те царства бусурманские,

Покорим их царю белому,

Царю белому, православному.

РС, № 5

5.

Не на реченьке было, братцы,

Было на Камышинке,

Собиралися, соезжалися люди вольные,

Люди вольные,

Все донские, гребенские они казаки,

Они все, ой, яицкие.

Атаманом у нас был,братцы,

Ермак да он Тимофеевич.

Уж нам речи говорил Ермак,

Ровно как в трубу трубил:

– Вы послушайте, ребятушки,

Да вы только все, ой, подумайте,

Все подумайте, ребятушки.

Как оно проходит лето теплое,

Наступила у нас, ребятушки,

Зимушка, ой, холодная.

Да где зиму эту зимовать,

Будем зиму зимовать?

Да на Яик-гору переход велик.

Попова Анфиса Венедиктовна,

1926 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

6.

На заре было на зореньке,

На заре было на утренней,

Со восходу солнца красного,

Весь денешунек прекрасного.

Во турецкой дальней стороне

Там стояла тюрьма темная.

Во тюрьме все двери медные,

Подопорочки железные,

А замочки тридцать три пуда,

А ключики двадцать два пуда.

В тюрьме сидел добрый молодец.

Он не год, он не два сидел,

Посидел он тридцать три года.

Отпустил свою бородушку

Ниже пояса шелкового,

Русы кудри по могучие плеча

Да Ермак Тимофеевич.

– Ты султан, ты султанушка,

Ты султанское величество!

Ты напой, накорми меня,

Отпусти меня на волюшку!

Напишу я на белой грамоте,

Соберу я всех казаченек,

А тебя, султан, на выселку пошлю.

Иванова Евдокия Михайловна,

1863 г.р. Гребенская, 1965 г.

7.

Во Крыму-то было, во Туретчине,

Во Станбуле было во славном городе,

На широкой было на ровной площади.

Там построена

Злодеюшка тюрьма темная,

Без дверей тюрьма, без окошек,

С одной дымчатой трубой.

Засажен-то в тюрьме

Удал добрый молодец,

С быстрого Терека

Гребенской казак.

Он сидит-то сидит

Уж он не год и не два,

Просидел он ровно 33 года.

Случилось-то царю

Мимо тюрьмы ехати.

Удалось-то молодцу

Во щелочку глянуть.

– Ой, ты батюшка наш

Православный царь!

Хочешь поить-кормить, батюшка,

Пой, корми меня,

А не хочешь поить-кормить,

Выпусти меня на волюшку,

Во матушку во Россеюшку,

На родимую сторонушку,

На Терек меня Горынывич.

РС, № 35

8.

Ой, на… ой, на гори

Жнецы жито жнуть,

Ой, на… ой, на гори

Жнецы жито жнуть.

А по-пид горою

Яром долиною

Казаки идуть.

Гей, долиною, гей!

Широкою казаки идуть.

Попе… попереди Дорошенко

Попе… попереди Дорошенко

Видэ свое вийско,

Вийско запорижско

Хорошенько.

Гей, долиною, гей!

Широкою, хорошенько.

А по… а позади Сагайдачный.

А по… а позади Сагайдачный.

Шо проминяв жинку

За тютюнь, за люльку

Неудачно.

Гей, долиною, гей!

Широкою, неудачно.

Сага… Сагайдачный,

Ты вернися!

Сага… Сагайдачный,

Ты вернися!

Возьми свою жинку,

Отдай мою люльку,

Не журися!

Гей, долиною, гей!

Широкою, не журися!

Мени, мени с жинкой

Не водиться,

Мени, мени с жинкой

Не водиться!

А тютюнь да люлька

Казаку в дорози

Пригодится!

Гей, долиною, гей!

Широкою, пригодится!

Кто там, кто там в лесе,

О(т)зовися,

Кто там, кто там в лесе,

О(т)зовися!

Да й выкресим огня,

Да й закурим люльку,

Не журися!

Гей, долиною, гей!

Широкою, не журися!

Кальченко Александра Трофимовна,

1900 г.р. Гребенская, 1965 г.

9.

Беседа, беседушка,

Ой, да во беседе-то сидят,

Сидят люди вольные,

Всё люди они хорошие,

Всё люди хорошие.

Ой, да у них речь-то и зашла

Во этой беседушке

Про матушку камену славну Москву,

Камену славну Москву.

Вой, да отчего же она,

Эта камена Москва,

Она только загора-я-лася?

Ой, да загоралася она,

Эта камена Москва,

Не от ветра, не от бу… ой, не от буеру,

Не от ветра, не от буеру.

Вой, да загоралася она,

Эта камена Москва,

Вот от молодой вдовушки.

Вот да выходила лишь она,

Молодая вдовушка,

Да й она из права выходу,

Из права выходу.

Ой, да выносила лишь она,

Молодая вдовушка,

Она воску ярову,

Ой, воску ярову свечу.

Воску ярову, ой, воску ярову свечу.

Вот да уронила лишь она,

Молодая вдовушка,

Только огню-искору,

Одну искору.

От да от того да камена Москва

Она только загоралася.

Пешкова Матрена Гавриловна,

1900 г.р. Гребенская, 1966 г.

10.

Ой, да православный ты наш царь,

Петро ты наш Алексеевич!

Ой, да как дарил-то он князей,

Дарил, да и много жаловал.

Дарил, много жаловал

Селами да еще подселочками.

Ой, одного только князю

Тройку вороных лошадей.

Много сил только царь скопил,

Казакам, братцы, поход объявил.

Резникова Анна Павловна, 1910 г.р.,

Терская Моздокского р-на

СОАССР, 1979 г.

11.

Года было тысяча семьсот пятого,

Во тех числах июня двадцать пятых,

Увивался собака король шведский,

Хвалился он, похвалялся,

Со многою силою собирался,

Хотел он двинуться в Россию,

Под славный город под Платов.

Покупал он себе русского Мазепу.

Русский Мазепа ему не попрочил,

Повел его ни путем, ни дорогой,

Повел его тропами да водами,

Морским флотом, быстрыми реками.

Подходят они ко речушке со Мурзе,

Стали речку Морзу перправлятися,

Переправившись, становилися.

Шаньцы-батареи повытаскали,

Секреты-бикеты в полон <брали>.

Что не далече было, далече,

Там пролегивала новая дороженька.

Как никто-то по ней не хаживал,

Никто по широкой непроезживал,

Только шел по ней боярин большой,

Граф Борис Петрович Шереметьев.

Он и шел-то с полками московскими.

Как поймали-то они на шведского майора,

Поймавши его, шельму, связали.

РС, № 53

12.

Дело было под Полтавой,

Дело славное, друзья!

Мы дралися там со шведом

Под знаменами Петра.

Бой кипел, и под Полтавой

Наш могучий великан

Сам, родимой, перед войском,

Словно сокол он летал.

Сам солдатским ружьем правил,

Сам он пушки заряжал.

Лишь одна пуля-злодейка

В шляпу царскую впилась.

Царь не дрогнул от удара,

Снова в битву полетел.

Много шведов, много наших

Под Полтавой полегло.

Широкова Евдокия Гавриловна,

1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

13.

Не по стежечке по дорожечке,ё

По тропиночке государевой

Тут шли-прошли на три полка,

На три разныих.

Они знаменушки несут распущенные,

А в одном полку знаменушки во чехлах несут.

Наперед-то идет Салтыков-князь,

Он идет-то князь, спотыкается,

На острую саблю опирается.

Встречает его родимая маменька.

– Да зачем же ты, родимая чадушка,

Напился ты пойла пьяного?

– Напоила меня, родимая маменька,

Что двумя меня пойлами:

На первое пойлице – пуля быстрая,

На второе – сабля острая.

РС, № 45

14.

Ой, да вы не дуйте, ветры буйные,

Ой, да не качайте горы крутые,

Горы крутые, персидские.

Ой, да не бела заря занималася,

Не красное солнце выкаталося,

Ой, да из-за леса, леса того темного,

Ой, да мимо садика, садика зеленого

Выходила из-за гор сила-армия,

Шла сила-армия, казачья гвардия.

Попередя идет Гудович-царь.

Он несет наголо шашку острую,

Шашку острую, полосу турецкую.

Это гвардия царя белого,

Царя белого, Петра Первого.

Резникова Анна Павловна, 1910 г.р.

Терская Моздокского р-на, 1979 г.

15.

Пойдем, братцы, за границу

Бить отеческих врагов,

Вспомним матушку-царицу,

Вспомним век ее златой.

Славный век Екатерины

Нам напомнит каждый час,

Те поля и те долины,

Где бежал от русских враг.

Вот Суворов где сражался,

И Румянцев где разил;

Каждый воин отличался,

Путь ко славе находил.

Каждый воин дух геройский

Среди мест сих доказал,

И как славно наше войско,

Целый свет об том не знал!

Между славными горами

Устремимся дружно в бой:

С лошадиными хвостами

Побежал француз домой.

За французом мы дорогой

И к Парижу будем гнать,

Зададим ему тревогу,

Как столицу будем брать.

Тут-то мы расположимся,

В прах разбив богатыря,

И тогда повеселимся

За народ свой и царя.

РС, № 107

16.

Торжествует вся наша Россия,

Ой, Николаев трон гремит,

На все страны меч его блистает,

Остращает всех врагов.

Остращает всех врагов,

И французов, поляков[1].

Вы разбейтесь, варвары-французы,

Ой, вы узнайтя, кто мы есть.

Во российской было стороне,

Петербург стоит на Неве.

Там лейб-гвардия наша стояла,

К себе шефа дожидала.

Шеф полковник да он командир,

Предводитель войску был.

РС, № 110

17.

Свети-ка, заря, поздно вечерняя,

Посвети-ка ты, заря, пока взойдет

Батюшка светел месяц,

Чтобы было видно мне, младцу,

Идти из неволюшки,

Из неволюшки идти

С чужой дальней сторонушки,

С большой Чечни, с большой Атаги.

Атагинцы-собаки собирались

С ханкалинцами,

Ханкалинцы-собаки собирались

С алдадинцами,

Не лучшее местечко выбирали:

Порыли себе шанцы глубокия,

Поделали себе завалушки высокия,

Не хотели пустить силу-армеюшку.

Уж я сам-то, майор Зачетов,

Наперед пойду, братцы,

Свою острую шашечку

Наголо несу,

И разобьем мы силу неверную,

Ту силу чеченскую.

РС, № 56

18.

Садися, муж мой, на коня,

Оседлан он моей рукою.

Садись скорей, светило дня

Уж меркнет за горою.

В долине ставки казаков,

Враги живут на Сунже нашей,

И пьют гяуры полной чашей

Чеченцев пламенную кровь.

Ударь на них ты, сабля, смело,

Врагов незваных отрази!

И мне, мой муж, мое светило,

Из битвы череп привези.

В леса беги, моя семья,

Беги, жена, бегите, дети!

Ермолов рать свою ведет,

Но он в лесу вас не найдет.

К чему же ты их станешь ждать?

Бежи скорей, бежи ты с нами!

Тебя отвага не спасет,

Когда Ермолов их ведет.

Бежите! Близок уж рассвет.

Меня убьют, я это знаю,

Но я никак моим врагам

Без боя сакли не отдам.

Резникова Анна Павловна, 1910 г.р.

Терская Моздокского р-на, 1979 г.

19.

В двадцать первом году

Набирал Шамиль орду.

Он набрал, набрал чеченцев

И сказал: на смертный бой.

Братцы, лето наступает,

Будто новая луна,

А Шамиль чечен сбирает,

Хочет двинуться на нас,

А мы своим русским сердцем

Не уважим подлеца.

Мы там лагерем стояли,

Где чеченский был приют.

Мы там крепость утвердили

И назвали Алхан-юрт.

Там чеченцы собирались,

Думу думали, как быть.

Крымова Акулина Ивановна,

1898 г.р. Мекенская, 1978 г.

20.

Пыль клубится по дороге

Темной длинной полосой,

Там в Червленной по тревоге

Скачет полк наш Гребенской.

Скачет, мчится, точно буря,

К Гудермесу прискакал,

Где Казы-мулла с ордою

Десять тысяч ожидал.

Полк не дрогнул, увидавши

Таку силу пред собой.

Шашки вынул и помчался

На бой смертный с той ордой…

Все рубились, насмерть бились

Удалые гребенцы.

Храбрый Волженский полковник

Кричал: «Браво, молодцы!»

Орда дрогнула, бежала,

Мы помчалися за ней,

Но ждала нас там засада

Из отважных всех людей…

Вмиг собралися чеченцы,

Все отважные бойцы.

Вот от них-то пострадали

Тогда наши гребенцы.

Залп раздался, отвечали

Двумя пушками ему.

Бой отважный тут начался,

Где забыли мы жену,

Где забыли матерей,

Сестер, братьев и отцов;

Только помнили одно:

Славу дедов-гребенцов.

Справа, слева заходили

Храбрый полк наш Гребенской.

Здесь Волженского убили,

Здеся кровь лилась рекой.

Враги думали, что можно

Нас в могилу всех сложить,

Чтобы больше беспокоить

Мы не будем уже их.

Но не так свершилось дело

В ту минуту гребенцам:

Полк не дрогнул, пошел смело,

Искать путь себе начал.

Полк рубился, насмерть бился

С тем бесчисленным врагом.

Враг от страху расступился,

Путь открылся пред полком.

Полк примчался к переправе,

Что за Тереком была.

Там солдаты нам кричали:

– Честь и слава вам, ура!

Переправясь через Терек,

По станицам разбрелись,

Кто веселый, кто с слезами,

А мать с сыном обнялись.

В Червленом встретили убитых.

Так сказами матеря:

– Мы привыкли видеть жертву

За любимого царя.

РС, № 63

21.

Ну-ка вспомним мы, ребята,

Как стояли в Зелинах,

Как не раз Хаджи-Мурата

Мы пугали на горах.

Хоть тогда случилось дело,

И куда нехорошо,

Как татарское все племя

Возмутилось заодно.

Дружно, дружно налегали

На Аварский наш отряд,

Пули, ядра осыпали

И картечи, словно град.

Но нам пули все знакомы,

Нам и ядра нипочем,

Мы всегда дружно готовы

Встретить нехристя штыком.

Вот проклятый басурманин

Вздумал шутку пошутить:

Он посты держать заставил,

Хотел с голоду морить.

Мы рогатую скотину

Разом всю перевели,

Стали есть мы лошадину,

И варили, и пекли.

Вместо соли мы солили

Из патрона порошок.

<Сено в трубочках курили,

Распростились с табачком.

Мы рогожи надевали

Вместо бурок и плащей,

Ноги в кожи зашивали

После съеденных коней[2]>.

РС, № 40

22.

То не черный ворон вьется

Над вершиной горы,

Там горцы сидят в черных бурочках,

Строят свой завал.

Они строятся, укрепляются,

Линейцев ждут.

Горе будет вам, вам, горцы,

Когда линейцы придут.

Они разгонят вас, горцев,

Как орел гусей,

Да порубят вас, горцев,

Как малых детей.

Резникова Анна Павловна, 1910 г.р.

Терская, 1979 г.

23.

Черный ворон был крылатый,

Чует солнечный восход.

Царя белого казаки

Собиралися в поход.

Наш походный атаман

Он по войску разъезжал.

Он по войску разъезжал,

Речь хорошую сказал:

– Вы не бойтеся, казаки,

Басурманскую орду.

– А нам нечего бояться

Басурманскую орду.

Калашникова Екатерина Ивановна,

1909 г.р. Троицкая, ЧИАССР, 1977 г.

24.

То не соколы крылаты

Чуют солнечный восход,

Царя белого казаки

Собиралися в поход.

Во сыром бору зимой

Весть в народе пролетела:

Мы в поход идем весной.

По линеюшке Кавказа

Не сизой орел летит,

Приказ строгий атаманский

Ту же весточку вторит.

Выступать чтоб нам сотнями,

Как они в составе есть.

Ружья с новыми кремнями,

Шашки острые иметь.

Под начальством Воронцова

Лестно даже умереть,

Как он скажет нам два слова –

Шашки вон, летим на смерть!

Мы давно рады сразиться

С кровожадною ордой,

И нам нечего бояться,

Полетим на новый бой.

Пусть Шамиль строит завалы,

Словно башни, до небес.

Мы им только доказали,

Всех загнали в темный лес.

РС, № 10

25.

Ой, да по линеюшке, братцы, Кавказа,

Вот Кавказа,

Но и мы, мы в поход скоро пойдем.

Ой, да наш сотенный,

Наш да командир, командир,

Но и храбрый, ой, храбрый воин

Был впереди.

Ой, да он тихонько

К нам он подъезжал, подъезжал,

Но и три, три словечка

Он нам сказал.

Ой, да вы седлайте

Добрых коней, добрых коней,

Да й мы понесемся

Все да туда.

Резникова Анна Павловна,

1910 г.р. Терская, 1979 г.

26.

Ура, наш русский царь, ура, ура!

Мы шагнули молодцами

Через индейские врата,

Царские знамена с нами

Возле снежного хребта.

Против шашек, пуль штыками,

Дружно грянем мы ура!

От маршей мы отдохнули,

Братцы, нам в Дорга пора!

Горцы и Шамиль трухнули,

Русский бог велик, ура!

Ура, наш русский царь, ура, ура!.

Указал царь православный

Цель похода нам в Дорга,

Там приют Шамиля давный,

Логовище там его.

Предстоит еще бой главный

На Кавказ нам – ничего!

Вот пришли. Теперь, штык славный,

Встрепенись, тебе пора!

Чуть бегут, навсегда страх новый

Ты нагнал, наш князь, ура!

РС, № 76

27.

В Воздвиженской крепости на страстной неделе

А четверик вечером на закате солнца

А куринцам-молодцам было приказано

Как не боле через час идти погуляти.

Через Аргун перешли, на приступок стали

И не боле полчаса командира ждали.

Как приехал командир Миллер с казаками,

Сказал: «Здравствуйте, ребята! Долго меня ждали?»

И уехал командир Миллер с казаками,

А куринцы-молодцы за ним поспешали.

Мы к аулу подошли, петухи пропели.

А куринцы- молодцы скоро подоспели.

Распрокляты басурмане на бекете спали,

А куринцы-молодцы ружья отобрали.

Растрекляты басурмане три выстрела дали,

А куринцы-молодцы на «ура» встречали.

Как первой батальон два орудья взяли,

А второй батальон славно отступали.

Чрез завалы перешли, на поляне стали,

Распрокляты басурмане все битых таскали.

Мы к воротам подошли, музыка играла,

Остальные весь народ нам «ура» кричали.

Как на башне бомбардиры стоят с полниками (?),

И согласно батареи из пушек стреляли.

– Если кто придет мириться, я вам место отведу:

За Кубанью поселиться на аркане поведу.

Просят мира и пощады и монаты дают нам,

Евдокимов наш удалый гонит горцев за Кубань.

РС, № 50

28.

Темной ночью зазвонили

Сильно в колокол большой,

Встрепенулася станица,

Нарушив ночной покой.

Жены бросились к конюшне,

Оседлать борзых коней,

Чтобы дать мужьям возможность

Быть на месте всех скорей.

И все мчатся к колокольне,

Молодые, старики,

А на Тереке далёко

Слышны отзывы стрельбы.

Не успели все собраться,

Уже Суслов прискакал,

И без страха понеслися

Кто и как куда попал.

Мишутушкин Яков Степанович,

1900 г.р., Червленная, 1981 г.

Честь прадедов, атаман,

Богатырь, боец лихой,

Здравствуй, храбрый наш Бакланов,

Разудалый ты герой!

Ты умел себя покрыть

Славой, честью завидной,

Про тебя и нам не стыдно

Песню звонкую сложить.

Ты геройскими делами

Славу дедов и отцов

Воскресил опять меж нами

Ты, казак из казаков.

Рой наездников любимый,

Шашки, пики, верный конь,

С нами ты неустрашимый

Мчишься в воду и огонь.

Древней славы Ермаковой

Над тобою блещет луч,

Бьешь сноровкою Платовой.

Ты, как сокол из-за туч,

В бой летишь напропалую,

Честь геройскую любя,

За царя и Русь святую

Не жалеешь сам себя.

Бают, ты орлом могучим

Реешь вольный по горам,

По кустам тёрным колючим

Лазишь змеем здесь и там.

Серым волком в поле рыщешь,

Бродишь вольный по ночам,

И себе ты славу ищешь,

И несешь ты смерть врагам.

Ходишь в шапке-невидимке,

В скороходах-сапогах

И летишь на сивке-бурке,

Как колдун на облаках.

Свистнешь – лист с дерев валится,

Гаркнешь – вмиг перед тобой

Рать удалая резвится,

Ровно в сказочке какой.

Сыт железною просвирой,

Спишь на голом арчаке,

И за то прослыл грозою

Ты на Сунже на реке.

И за то тебе мы, воин,

Песню звонкую споем.

Ты герой наш, ты достоин

Называться казаком.

РС, № 106

30.

Что не соколы летают

Там на сунженских полях,

Там казаки разъезжают,

Джигитуя на полях.

Джигитуют, веселятся

И спешат под кров родной

За Россиюшку сражаться

И пожертвовать собой.

День Слепцова вспоминаю,

Впереди полка идет.

Он за веру, честь державы

На победу поведет.

– Уж вы сунженцы лихия,

Дети старых храбрецов!

Не забудьте вы былое,

Старину своих отцов!

Бузоверов Константин Антонович.

Пенсионер, работал в колхозе.

Нестеровская, 1977 г.

31.

Вдруг ударил гром из пушек,

Три дня сряду туман был.

С-под завалу выступали,

Генерал Крюковский был.

Генерал наш знаменитый

На всю армию один.

Орденами грудь его закрыта,

Отдает такой приказ:

– Друзья, вы стройтеся в колонны,

Батарею формируй.

Развернем мы царские свои знамёны,

Мы по-русскому пройдем.

Сунжа змейкой извивалась

Между гор и злой Чечни.

Мы, ребяты, идем не унываем,

Мы всегда шли впереди.

Широкова Евдокия Гавриловна,

1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

32. прослушать

Пыль клубится по дороге,

Слышны выстрелы порой:

Из набега удалого

Едут сунженцы домой.

Вот они уж близ станицы

Едут, скачут и поют,

Жены, старцы и девицы

Все навстречу к ним бегут.

Градом сыплются вопросы

Из толпы со всех сторон:

–Жив ли муж мой?

– Жив сыночек?

Жив ли братец?

Где же он?

Все казаки веселятся

И спешат под кров родной

Среди милого семейства

Найти отдых и покой.

Лишь один казак не весел,

Он здесь круглой сиротой,

И чело его туманит

Грусть и горькою мечтой.

Лучше лечь бы в бранном поле

И не ехать бы домой.

Все равно его кончина

Не оплакана слезой.

Овчинникова Венеилла Илларионовна,

1927 г.р. Нестеровская, 1977 г.

33.

Пыль клубится по дороге,

Слышны выстрелы порой:

Из далекого похода

Едут сунженцы домой.

Вот они уж близ станицы

Едут, скачут и поют,

Жены, сестры и девицы

Все навстречу к ним бегут.

– Жив ли муж мой,

Мой сыночек,

Жив ли братец,

Где же он?

Лишь один казак не весел,

Он здесь круглый сирота,

Лучше лечь бы в бранном поле

И не ехать бы домой.

И чело его туманит

Грусть и горькая тоска.

Но дружна семья казаков

Приютила казака,

И все вместе веселятся,

Лихо пляшут и поют.

Янова Анна Семеновна, 1913 г.р.;

Орджоникидзевская, 1983 г.

34.

В тихи ночи осенью казаки гуляли

И про службицу свою песни распевали.

Скоро, братцы, нам в поход, зима наступает,

Злой Шамиль зовет нас в бой и не унывает.

Для нас вызов – не беда, был бы Слепцов с нами,

С ним готовы хоть куда на конях орлами.

Пусть сбирает свой отряд, что нам торопиться?

В поле лучше помереть, дома не годится:

Если дома помереть – лучше б не родиться.

Пусть объявит свой приказ, коней поседлаем –

И готовы в дальний путь, песни заиграем.

И за дальней горой эхо повторится,

И в горах, и в лесах горцам не укрыться.

Наш наместник Воронцов всем пример покажет,

И навешает крестов, и спасибо скажет.

РС, № 83

35.

Тихой ночью осенью

Казаки гуляют,

И про службицу свою

Песни распевают.

Скоро, скоро нам в поход,

Зима наступает.

Злой Шамиль зовет на бой,

Зовет, вызывает.

Мы готовы, братцы, хоть куда,

На конях орлами.

Был бы с нами Воронцов,

Он пример покажет,

И навешает крестов,

И спасибо скажет.

Уманцев Алексей Иванович,

1898 г.р. Гребенская, 1966 г.

36.

Ой, да как у нас, ой, да во полку

Случилося все несчастие,

Ой, да все несчастьице.

Ой, да генерал, ой, да Слепцов

Да ой, да он крепко раненый.

Ой, да в головах, ой, да у него

Лежит все сидельце,

Ой, да в ногах, ой, да у него

Стоит, стоит его добрый конь.

Ой, как над ним, только над ним,

Реет над ним знамя,

Знамя распущенное.

Ой, да по бокам, ой, да у него

Стоят полки снаряженные,

Ой, да все полки

Они все, все слепцовские.

<А по бокам толичко у него

Стоят сунженцы-казаки.

– Ой, да генерал толичко Слепцов,

Да на кого ты нас покидаешь?

Спокидаю я вас на единого бога[3]>.

Калинин Александр Захарович,

1905 г.р. Троицкая, 1976 г.

37.

Что ж ты, сунженец, не весел,

Беззаботный сорванец?

Что ж ты буйную повесил,

Или пуст твой гаманец?

Иль сердечная кручина

Завелася у тебя?

Иль изменница девчонка

В час условный не пришла?

Это горе нам не горе,

Мы привыкли так и жить,

Чтоб по ветреной девчонке

Сокрушаться и тужить.

И потеря ближних кровных

Так не тронула бы нас,

В схватках жарких и кровавых

Мы теряли их не раз.

С смертью мы давно сроднились,

Шли на верную не раз,

Пули, шашки и кинжалы

Были шутками для нас.

И орел наш славный горный,

Он куда не залетал,

Из каких ущелий темных

Он врагов не выгонял?

И какая неприступность

Нас могла остановить,

Когда наш победоносец

Впереди всегда летит?

И врагам своим мы мстили

За их старые грехи,

Со сторицей отплатили

Нам, как брали мы Гехи.

Он орлом пред нами мчался,

Сам повсюду успевал,

С шашкою в толпы кидался

И дружину поощрял.

Из завала поразила

Пуля меткая его.

Наше счастье схоронила,

Жизнь отняла у него.

Хоть врагам мы отплатили

И прогнали далеко,

Но потеря командира

В грудь запала далеко.

Мы его несли на бурке.

Он едва уже дышал

И, собрав остаток силы,

Свою волю завещал.

Потом с горестью простился

С полком сунженским своим,

Душой к богу оборотился,

И рассталися мы с ним.

Храбро, весело, отважно

Было с ним всегда служить,

Чтобы имени Слепцова

Нам вовек не позабыть.

Как же, братцы, нам не плакать,

Как нам горько не рыдать?

Отца, друга, командира

Кто нам может заменить?

Так помолимся же, братцы,

Чтобы царь и Воронцов

В память храброго Слепцова

Не забыли удальцов.

И завет мы свой исполним,

С Предимировым вперед!

Слова батюшки мы вспомним,

И пред нами все падет.

РС, № 113

38.

Вспомним, братцы, мы былое,

Что как сладкий сон прошел,

Жизнь, раздолье удалое,

Наше время золотое.

Дружно грянем про Слепцова,

Память храброго почтим,

И минуты наслажденья

Хоть на миг мы возвратим.

Как с ним жили и служили,

Веселились каждый час,

Неприятеля как били,

И как жаловал он нас.

Бывало, праздничек подходит,

В нетерпеньи каждый ждет,

И на площадь к его дому

Погулять тогда идет.

Джигитов шайка удалая

Вдоль по площади бежит,

Будто к бою вызывает,

Она скачет и гичит.

И мальчишки со значками

Свою пушку привезли

И нестройными толпами

Уж «чеченку» завели.

Он выходит с ясным взором,

Светлым радостным челом

И везде между народом

Пролетает соколом.

Всех ласкает, угощает,

Веселиться просит всех,

И как утро он встречает

Средь забавы и утех.

РС, № 122

39.

Хорошо было, братцы, в отряде,

Ой, да с генералом Крюковским.

Ой, генерал, братцы, шел с отрядом

В черной шапке впереди.

Ой, да Крюковской слезно заплакал,

И словесно он сказал:

– Круты горы да мы исходили,

К Шамилю в гости пришли.

Попроворней, Шамиль, убирайся,

Крюковской в гости идет.

Над горами порох задымился,

Крюковского в гости ждут.

У Шамиля шашки наточёны

И папахи набекрень.

Тихонова Анна Николаевна,

1902 г.р. Ессентуки, 1980 г.

40.

Хорошо было, братцы, в отряде,

Крюковской с нами был.

Крюковской, братцы, слезно заплакал,

Он словесно нам сказал:

– Помолитесь да вы, братцы, богу,

Бог над нами навсегда.

Бог над нами, братцы, над слугами.

Во круты горы пойдем.

Круты горы, братцы, проходили,

В атаковке, братцы, простояли,

Много горя приняли.

Кусмакова Агафья Нестеровна,

1907 г.р., Каргалиннская, 1973 г.

41.

Хорошо было, братцы, в отряде,

Крюковсков был молодой.

Ой, Крюковской идет своим отрядом

Черной шапкой впереди.

Ой, поскорее, Шамиль, убирайся,

Крюковского берегись!

Ой, да Крюковсков идет своим отрядом

Черной шапкой впереди.

Ой, тут схватил Шамиль свою винтовку

И наставил князю в грудь.

Ой, да пули четыре

Шамиль отпустил он,

Да не попал он князю в грудь.

Ой, как и с пятого удара, братцы,

На сырую землю князь упал.

Ой, да громким голосом кричал:

– Ой, уж вы, братцы да вы мои,

Иберцы, кизлярцы, гребенцы,

Не оставьте вы тело мое

На чеченской стороне!

Вы возьмите да унесите

На зелены бугры.

Лютовы, Крохмаль и др.

Старогладковская, 1975 г.

42.

Хорошо было, братцы, в отряде,

Крюковской был впереди.

Ей-ей, Крюковской, ей, братцы,

Слезно заплакал,

Нам словесно передал:

– Вы молитесь да вы, дети, богу,

Бог над нами навсегда.

Бог над нами, верными слугами,

Мы в круты горы идем.

Круты горы да мы проходили,

В атаковке стояли.

Ей-ей, поскорее, Шамиль, убирайся,

Крюковского берегись!

Крюковской идет своим отрядом

В черной бурочке впереди.

Ей, как схватил Шамиль свою винтовку,

Наставил ему в грудь.

Пуль четыре отпустил,

В него не попал.

Ей, как с пятого было удару

На сыру землю он упал.

На сырой земле он лежал,

Твердо речи говорил:

– Уж вы, братцы, вы да мои братцы,

Сунженцы, гребенцы!

Не покиньте да вы мою телу

На поругу врагам-подлецам,

Вы возьмите тело, положите

На черную бурочку.

Понесите да вы мою телу

В большу крепость Кохановску.

Эй, выройтя мене могилу

Вы широку, глубоку,

Опуститя да вы мою телу

Во могилу глубоку.

Эй, приударьте да вы, мои братцы,

Из орудий до трех раз,

Прокричите, да вы, мои братцы,

Крюковской кончил свою жизнь.

Прокричите, да вы, мои братцы,

Кончил жизнь свою за Кавказ.

Широкова Евдокия Гавриловна,

1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

43.

Ой, да за Венгером, ой, да за Бамутом,

Да в стороне чеченцев,

Шамиль двинулся с ордой

Да в светлый день крещенский.

А мы, терцы-молодцы,

Да поймали Шамиля.

Распрощайся, злой Шамиль,

Ой, с крутыми горами,

Не забирай своих марушек

Да с черными бровями.

Собирайся, злой Шамиль,

В совет на оправданье.

Нечаева Анна Петровна,

1904 г.р. Нестеровская, 1976 г.

44.

Да не пыль-кура

Да всю по ветреной пору,

Как вторая батарея

В поход идет.

Через Терек перправлялись

Здесь, на правой стороне,

В Махан-юрте ночевали,

Генерал был Свистунов.

Генерал наш, генерал

Поутру рано вставал.

Поутру рано вставал, да

Он по войскам разъезжал.

Он по войскам разъезжал,

Нас в походы провожал.

У нас пушки нарезные,

Шашки востры, как булат.

Мы пойдем на смертный бой,

Где стоял Шамиль с войсквой.

Иванова Евдокия Михайловна,

1863 г.р. Гребенская, 1965 г.

45.

Что не травушка не ковылушка

Ко сырой земле она клонится,

Царя белого наша армеюшка

Стоит, богу молится.

Помолившись, наша армеюшка

На удар она пошла

На ту силу на неверную,

На неверную, на турецкую.

Вдруг несчастьице в нашей армеюшке

Сочинилося:

Поранили в нашей армеюшке

На младого его полковничка,

Полковничка его Камкова,

Что поранили его во правую руку.

РС, 44

46.

С богом, терцы! Не робея,

Смело в бой пойдем, друзья!

Бейте, режьте, не жалея,

Басурманина врага.

Там далеко за Балканом

Русский много раз шагал,

И, карая вражьи страны,

Гордых турок побеждал.

Мы идем путем прадедов

Лавры славы добывать.

Смерть за веру, за Россию

Можно с радостью принять.

День двенадцатый апреля

Будем помнить мы всегда,

Как наш царь, отец державный,

Брата к нам подвел тогда.

Уж он полный царской мочи,

С отуманенным челом

Берегите, сказал, брата,

Будьте каждый молодцом!

Если нужно будет, в дело

Николая вам пущу,

То идите в дело смело, –

Дедов славы не срамить!

С богом, терцы! Не робейте!

Смело в бой пойдем, друзья!

Бейте, режьте, не жалея,

Басурманина врага!

РС, № 86

47. прослушать

Вечер темный, непогожий,

По ущельям и скалам

Ветерок веял холодный,

Шел дождь с снегом пополам.

Там по бережку холмистому

Путь-дороженька легла,

По холмистым, каменистым,

Извиваяся вела.

Той дорожкой проходили

На пост братцы-казаки.

Бурки черные мелькали,

И белели башлыки.

Вдруг догнал казак с приказом.

Он догнал и передал,

Чтоб начальник[4] сотню разом

Он в поход[5] ее послал.

Мы собрались пред рассветом,

Не прошла ночная мгла.

Встретил ласковым приветом
Нас начальник Маламат[6].

Он поздравил нас с походом[7],

И в тот час за Арпачай

Переправил за собою

Весь наш полк в турецкий край.

Турки все беспечно спали,

Им не снилось про войну.

А проснулись и узнали:

Оказалися в плену.

<Генерал наш славный Плиев

С них ружья поснимал.

Малама же их, злодеев,

Как баранов, в плен поймал>.

Думанаева Александра Петровна,

Червленная, 1980 г.

48.

Веселитесь, храбрые кизлярцы,

Честью, славой, славою своей!

Укажите всем друзьям примеры,

Что мы идем, бьем своих врагов.

Мы, глядя-я, что их числом больше,

Только слушаем один приказ.

Бьет кавалерия, на шашки она сражает,

Батарея, она с пушек бьет,

Сдайся, сдайся, вражий басурманец,

Пропадешь ты, как в поле трава.

Пропадешь ты, как в поле трава,

Мы порубим тебя на дрова.

Мы порубим, да мы порубаем,

Остальных да мы в плен возьмем.

После исполнения прозвучали слова:

«Раньше полки проходили казачьи

и вот эти песни пели».

Широкова Евдокия Гавриловна,

1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

49.

Вспомним, братцы, дружно грянем!

Тергукасов с нами был.

Он с отрядом к Баязету

Смело, храбро подходил.

Гарнизон наш Баязетский

Атакован турком был,

Голод, жажду принимая,

Он одно своё твердил:

Из нас каждый рад стоять

До последней капли крови,

Чтоб не даться басурману

Живым в руки, его воле.

Двадцать два дня прошло –

Мы сидим почти в руках.

Турок цепь свою занял

В крутых каменных горах.

А мы, братцы, с богом в бой

На врагов своих пойдём,

Станем твёрдою ногой,

Гарнизон свой отобьём!

Сколько турок ни крепился,

Но не мог там устоять,

И неволей порешился

Баязет опять отдать.

Где отбили мы три пушки,

Турок бросился бежать,

Семьдесят два человека,

Не успел и тех забрать.

Хотя явилось подкрепленье,

Измаил сам прибежал,

Узнав русских избавленье,

Сожалел, что опоздал.

На другой день утром рано

Луч на небе воссиял,

И тогда наш полководец

И с добычей отступал.

Июнь двадцать восьмой день

Будем помнить мы всегда,

И державный наш отец

Не забудет никогда.

И так будем гордиться,

Что разбили мы врага,

Хоть пришлось нам потрудиться

В семьдесят седьмом году.

РС, № 95

50.

Полночь наступает,

Луна горит светло.

Отряд наш выступает

С бивака своего.

Идем мы тихо, стройно,

Подходим мы к горам.

Балканские вершины

Покажутся нам.

Горные вершины,

Я вас увижу вновь.

Балканские долины –

Кладбище удальцов.

Полковник наш удалый

По фронту проскакал.

– Ребяты, не робея! –

Он громко нам сказал:

– Пойдем вперед, ребята!

Помощник с нами бог!

Собьем мы супостата

И в пух их разобьем!

Пришли на те поляны,

Где кровь текла рекой,

Где русские дружины

Дрались за край родной.

Прощай, моя невеста,

Родительский мой дом!

Мне мать-земля постеля

И вечный мой покой.

РС, № 99

51.

Ночи темны, да они тучи грозны,

Тучи по небу плывут,

Наши храбрые кизлярцы

Тихим шагом марш идут.

Они идут, маршируют,

Меж собою говорят:

– Трудно, трудно нам, ребята,

Карс-город нам взять,

А еще же нам труднее,

Нам под пушки подбежать.

Мы под пушки подбежали,

Закричали все «ура».

Широкова Евдокия Гавриловна,

1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

52.

В горах скалистых и обширных

Холод царствовал кругом.

Да там по горам скалистым

Мы шли, сунженцы-молодцы.

Долго, долго мы ходили

По горам и по скалам.

День отдыху не имели,

Ночь стояли мы в цепи.

Но зато мы поживились,

Отразивши басурман.

Спирт казенный вволю пили,

Мясо ели по фунту.

Громом пушки застонали

Под шестое ноября:

Крепость мы тогда Карс брали

По велению царя.

Вышли на крепости Карса,

Вся природная скала

Сунженцев не удержала,

Понеслися на ура.

Там народ был очень смелый,

Победить врага умел,

А российский царь наш белый

Турок всех побить велел.

Будем биться мы по-свойски,

День и ночью мы в горах.

Да прославим всех героев,

Казаки, на весь Кавказ!

Широкова Евдокия Гавриловна,

1892 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

53.

Что не змей в траве зеленой

Извивается, ползет,

Это Терек восхваленный

К морю Каспию течет.

Он течет, порой струится,

Сам калякает с собой,

И все ждет, когда случится

Провожать сынов на бой.

Вот, услышав звук призывный,

Он собрал своих сынов,

По тревоге полк старинный

На бой смертный был готов.

Терек радостно сияет

И шумит, гудит волной,

На войну нас провожает

За народ, за край родной.

Триста лет Руси служили

На своих лихих конях,

Много раз врагов разили,

Отмечалися в боях.

Так поддержим же, ребята,

Славу старую свою,

Полетим на супостата

Мы в Маньчжурскую страну!

Снова шашка засверкала

Деда, прадеда, отца,

Снова слава воссияла

Удалого молодца[8].

И чапурку дорогую

Забывать пришла пора,

Грянем песню удалую

И в поход, друзья! Ура!

Гашин Василий Родионович,

1904 г.р. Калиновская, 1978 г.

54.

Нам назначены кизлярцы

С австрийцами воевать.

Вот пришли часы-минуты

Со двора нам выезжать.

Со двора мы выезжали,

Много плакало людей.

Люди плакали, рыдали

И молилися за нас.

Шел австриец большой силой

К нам в Россию воевать.

Перешел через границу,

Стал он сёлы занимать.

Не вдалося злому австрийцу

Много сёлов позажечь,

Испугался злой австриец,

В Карпаты-горы убежал.

Карпаты горы небольшие,

На них трудно воевать,

Мы там бились и рубились

И сотнями брали в плен.

Уманцева Надежда Герасимовна,

1900 г.р. Гребенская, 1966 г.

55.

Как назначено кизлярцам

Нам с австрийцем воевать,

И пришли часы-минуты

Со двора нам выступать.

Коней, братцы, мы седлали,

Много было там людей.

Люди плакали, рыдали

И молилися за нас.

Шел австриец большой силой

К нам в Россию воевать.

Не вдалося злому австрийцу

Много сёлов позажечь,

Как услышал вон кизлярцев,

Стал он быстро отступать

Уманцев Алексей Иванович,

1898 г.р. Гребенская, 1968 г.

56.

Казак с вечеру сбирался

На позицию идти.

Он побольше запасался

Своей сумочкой патрон.

<……………………………>

Нам задачу задает:

– Не забудьте помолиться,

Скоро, скоро в бой пойдем»[9].

Скоро, скоро в бой пойдем.

Мы к окопам подходили,

Каждый окоп занимал.

Каждый окоп занимал.

Вы потише размещайтесь,

Чтобы немец не слыхал.

Чтобы немец не слыхал,

Вот летит шестидюймовый,

Слышно в воздухе гудит.

Слышно в воздухе гудит,

Как ударил по окопам,

Наблюдателя он сбил.

Наблюдателя он сбил,

Кому руку, кому ногу,

Кто с разбитой головой.

Кто с разбитой головой.

Кто заплачет, зарыдает,

Верно, мать моя родна.

Тамазин Лифан Акимович,

1902 г.р. Гребенская, 1966 г.

57.

Бой шестого под Брест-Литовском

Путь заветный будет нам.

Там дрался наш полк удалый

С гордым немцем с глаз на глаз.

Командир Донсков был с нами,

Указал полку он цель,

Быстро в лаву полк рассыпясь,

И в атаку поскакал.

Справа шла шестая сотня,

С нею сам Донсков и шел,

Слева двинулась поддержка,

Лев Сотвалов взвод повел.

Не под силу тут кизлярцам

Взять канаву аршин в пять.

Из окопов дождь свинцовый

Осыпал со всех сторон.

Под Казбером конь споткнулся,

Конь бежал без седока:

Командир Донсков свалился,

Видно, рана нелегка.

Пономарева Анна Георгиевна,

1921 г.р. Червленная, 1980 г.

58.

Германец, германец,

Проклятый германец,

Зачем ты затеял войну?

Зачем расставаться

С женой молодою?

Забрали меня на войну.

Ох, вырастут дети,

Спросят у мамы:

– А где ж наш родимый отец?

А мать отвернется

И горько заплачет:

– Отец наш убит на войне.

Шевцова Анна Ивановна, 1925 г.р.

Тормосинова Нина Дмитриевна, 1930 г.р.

Колхозницы. Нестеровская, 1976 г.

59. прослушать

Не орел под облаками

Высоко летает,

Там штандарт над казаками

Гордо развевает.

С ним казак несокрушимый,

Бури не боится,

Он привык, неутомимый,

По степям носиться.

Головы не преклоняет

Конь его ретивый,

С седоком, как вихрь, летает,

Развевая гривой.

<Нипочем ему мороз трескучий,

Нипочем бураны,

Что ему песок сыпучий

Или ураганы?>[10]

Точно пулей роковою,

Давшей свист проклятый,

Мчится в бой с степной ордою

Наш казак отважный.

Наш казак не верит в горе,

Удаль в нем гуляла,

Что ему в колено море,

Русь давно узнала.

Всё казак, царем любимый,

Испытал с терпением,

Охраняя край родимый

С самоотвержением.

И теперь, как клич военный

Чуть лишь разнесется,

То казак неизмененный

Сердцем встрепенется.

Песню слыша удалую,

Он зарвется к бою.

За царя, за Русь святую

Ляжет головою.

Дегтерева Вера Семеновна,

1920 г.р. Червленная, 1980 г.

ПЕСНИ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА

60.

Ой, да вспомним, братцы-старогладцы,

Двадцать перво сентября,

Ой, да как мы дрались с буржуями

От рассвета допоздна.

С нами музыка играла,

Барабаны громко бьют.

Сигналисты заиграли,

Вынул шашку наголо,

Вынул шашку, вынул остру

И в атаку поскакал.

Командир наш не с трусливых –

Был все время впереди,

Получил большую рану

От буржуя-подлеца.

– Уж вы братцы-старогладцы,

Не бросайте вы меня!

Жив я буду, не забуду,

Красным знаменем награжу.

Красным знаменем награжу

И домой я провожу.

Верховод А.А., 1922 г.р.

Старогладковская, 1966 г.

61.

То не тучи, грозовые облака

По-над Тереком над кручей залегли,

Кличут трубы молодого казака,

Пыль седая стала облаком вдали.

Оседлаю я горячего коня,

Крепко суму приторочу в перемет.

Стань, казачка молодая, у ворот,

Проводи меня до солнышка в поход.

Газыри лежат рядами на груди,

Алым пламенем сияют башлыки,

Красный маршал Ворошилов, погляди

На казачьи богатырские полки.

Скачут кони из-за Терека-реки,

Под копытами дороженька дрожит,

Скачут с песнею лихие казаки

Красной Армии республики служить.

Попова Анфиса Венедиктовна,

1926 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

62.

Из-за леса солнце всходит,

Ворошилов едет к нам.

Он заехал с права фланга,

Поздоровкался, сказал:

– Вы здоровы, мои дети,

Революции сыны?

Я приехал вас проздравить

И на фронт вас проводить.

В Красну Армию готовы,

Формированы полки[11].

Докторова Мария Фоковна,

1903 г.р. Гребенская, 1966 г.

63.

Три дня сряду, да ей, борьба была,

Невозможно было да взять.

Командиры да говорили:

– Нам придется подождать.

Красноармейцы, да э-эй, отвечали:

– Мы не можем больше ждать!

Наш товарищ, е-ей, Ворошилов

Он по фронту проезжал,

Всем кадетским, ей, генералам

Он пощады не давал.

Польсков Александр Ефимович,

1909 г.р. Нестеровская, 1977 г.

64.

Что не грозны тучи в осень

Над долинами легли.

Апанасенко Иосиф

Двигал конные полки.

Запевайте, эскадроны,

Под веселый звон копыт

Про победные знамена,

Про героику борьбы.

Это он поднял-то знамя

В Ставрополье на коне.

Партизаны шли за нами

Среди пашен и полей.

Чтобы были наготове

Дать врагу любой отпор,

В Ставрополье да в Ростове

Зажигайте жаркий бой!

И гонец летел, как ветер,

Нес он приговор врагам.

Апанасенко ответил:

– Есть, товарищ командарм!

Кононенко Вера Васильевна,

1921 г.р. Гребенская, 1982 г.

65.

Красноармеец молодой,

Славный парень удалой,

На разведку он ходил,

Все начальству доносил.

Ночка темна – нету звезд,

Едет вражеский разъезд.

Красный спрятаться хотел

В чистом поле – не успел.

Тут отряд его схватил

И к начальству подводил.

– Сколько есть у вас солдат,

Сколь пехоты позади?

Если скажешь, как шпиён

Будешь нами расстрелён!

– Я расстрела не боюсь,

За Советску власть борюсь!

Садовская Фекла Павловна,

1897 г.р. Каргалиновская, 1973 г.

66.

Над горами тучи вьются,

Над горой туман пал.

Навещал Семен Буденный

Славных терских партизан.

Говорил он: «Как живется?

Много ль хлеба и сена для коня?»

Все мы разом отвечали:

– Хорошо теперь живем.

Наши хаты и амбары

Переполнены зерном.

Если надо, в бой готовы,

Только нам махни рукой.

Разобьем мы вражьи стаи,

Разметаем их полки,

Мы в боях еще покажем,

Как остры наши штыки.

Деменкова Е.А., 1905 г.р.

Каргалинская, 1975 г.

67.

По аулам и станицам

Заиграли трубачи.

Наши кони чистокровны,

Быстроноги, горячи.

Если грянет завируха,

Пулеметная пурга,

Ворошиловские конники

Ударят на врага.

Провожала нас родная

Плодородная земля,

Наши выпасы привольные,

Пшеничные поля.

Попова Анфиса Венедиктовна,

1926 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

68.

Ой, поихал любый, милый,

Мий козак червонный

Управлять страной Советов

В дальних эскадронах.

За околицу с друзьями

Выходил мой бравый.

Пели песни на прощанье

Про любовь и славу.

И не плакала стурушка,

Мать его родная,

Добрым словом наставляла,

Сына провожая:

– Исполняй, сынок, примерно

Службу боевую,

Не позорь меня, старушку,

Матушку родную.

Не давай, сынок, пощады

Ворогу лихому,

Командиром на побывку

Приезжай до дома.

Кальченко Александра Трофимовна,

1900 г.р. Гребенская, 1965 г.

69.

Приихалы казаченьки

Конев расседлали.

– Расскажите вы, казаченьки,

Где вы побували?

– Ой, бывалы мы далеко,

Не видать отсюда.

Наливайте-ка по чарке,

Расскажем покуда.

– Для гостей таких в колхозе

Чихиря не жалко.

Было ли от ваших пушек

Белофинам жарко?

– Ой, и было, ой и было,

Старались до пота.

Лейтенант сказал: «Спасибо!

Чистая работа!»

Как у берега, у кручи,

У колхозной хаты

Разговаривали долго

Казаки, девчата.

Солнце село, потемнело,

Ветер утихает.

Казак старый молодому

Вина наливает.

Казак старый молодому

Вина наливает.

Синеглазая казачка

Песни запевает.

(3-я и 4-я строчка каждой строфы

повторяются 2 раза).

Кальченко Александра Трофимовна,

1900 г.р. Гребенская, 1965 г.

70.

На опушке леса дуб один стоит,

А под этим дубом партизан лежит,

А над ним старушка-мать стоит,

Она горько плачет, сыну говорит:

– Вас ведь было вместе семеро детей.

Ты был самый младший, милый мой Андрей!

Я тебя растила, я и берегла,

А теперь могила стала здесь твоя…

Рядом со старушкой капитан стоял,

Он с земли старушку нежно приподнял:

– Ты не плачь, мамаша, пал он не один,

Мы за это немцу крепко отомстим!

Попова Анфиса Венедиктовна,

1926 г.р. Старый Щедрин, 1972 г.

71.

Не вейтеся, чайки, над морем,

Им негде, бедняжечкам, сесть[12].

Слетайте в Сибирь, край далекий,

Снесите печальную весть.

А мы во лесах, во кусточках,

Наш полк окруженный врагом.

Там бились проклятые германцы

С советским четвертым полком.

Снаряды у нас на исходе,

Патроны уж вышли давно.

Нам помощи ждать неоткуда,

Наверно, нам так суждено.

Уманцева Надежда Герасимовна,

1900 г.р. Гребенская, 1966 г.

72.

Расцветали яблони и груши,

Здесь как раз и шел кровавый бой.

Нахожусь на Украине далекой,

На своей машине боевой.

Ты работай с честью горделивой,

Ежедневно нормы выполняй,

А когда домой я возвращуся,

Выходи меня тогда встречай.

Если пуля вдруг меня шальная

Здесь уложит в дальней стороне,

Не грусти тогда, моя родная,

Расскажи всю правду обо мне.

Расскажи, как я громил фашистов,

Как страну Советов защищал.

Расскажи про всех друзей-танкистов,

О которых я тебе писал.

А сейчас прощай, моя родная,

Я иду сейчас в жестокий бой.

Всех врагов смету с родного края

На своей машине боевой.

Расцветали яблони и груши,

Здесь как раз и шел кровавый бой,

Здесь как раз я всех громил фашистов

На своей машине боевой.

Михальченко Д.С., 1929 г. р.

Каргалинская, 1973 г.

73.

Прощался парень с девушкой,

Смотрел в ее глаза

И золотую звездочку

На небе показал.

– Когда я буду, милая,

На фронте бить врага,

Смотри на эту звездочку

И вспоминай меня.

И днем я ночью девушка

У станка стоит,

А вечерами лунными

На звездочку глядит.

Глядит она и думает,

Ворчит старушка-мать:

– Зачем смотреть на звездочку?

Нам с неба не достать!

Однажды поздно осенью

Прислал с войны пакет,

Он шлет в нем свою карточку,

А с карточкой привет.

Ничуть не изменился он,

Такой, как был всегда,

А на груди у сокола

Из золота звезда.

Гордятся парнем родичи,

И стал он знаменит,

А младший братец девушки

Всем встречным говорит:

– Смотрите, дядя славненький,

Он по небу летал

И золотую звездочку,

Летая, с неба снял.

Блохина Надежда Максимовна,

1930 г. р. Каргалинская, 1973 г.

74.

Раз я еду в воинском вагоне,

Поезд мчится с юга на восток,

Тишину вагона нарушает

Паровоза жалобный свисток.

А на полке спит спокойно летчик-

Молодой кудрявый паренек.

Из кармана выпал незаметно

С розовой каемочкой платок.

Я платочек нежно поднимаю

И смотрю на вышивку свою.

В этом парне, летчике-герое,

Друга своего я узнаю.

Не могу забыть я этой встречи,

Не найду я подходящих слов,

Но скажу, что после этой встречи

Нас сковала крепкая любовь.

Блохина Надежда Максимовна,

1930 г.р. Каргалинская, 1973 г.

---

[1] Далее после каждого двустишья – припев: «То-то любо, любо да люли» с повторением последней строки.

[2] Окончание сюжета дается по более полному тексту конца XIX в. из станицы Наурской (Исторические песни на Тереке / Подг. текстов, статья и прим. Б.Н. Путилова. Грозный, 1948. С. 90.

[3] Окончание сюжета дается по тексту, записанному в том же Сунженском районе, в станице Нестеровской, от Дунаевой Ольги Кирилловны, 1905 г.р., в 1977 г.

[4] В варианте В.Р. Гашина, 1906 г.р., (Калиновская) указана фамилия – Морозов.

[5] В том же вар. – в Шиштопинский пост.

[6] В вар.: полковник Малама.

[7] С войною. Там же – последний куплет, приведенный в скобках.

[8] В вар. – удалого гребенца.

[9] Очевидно, второй куплет пропущен.

[10] Этот куплет прозвучал в исполнении группы казаков станицы Гребенской (1966 г.)

[11] Исполнительница закончила песню словами: «Дальше не помню».

[12] После этих слов исполнительница расплакалась и сказала: «Не могу ее петь, как в войну пели…»