ВОЕННО-БЫТОВАЯ ЛИРИКА
75.
Как
вечор мы, братцы, были пьяны,
А
наутро нечем похмелиться.
Да
мы сложимся, братцы, по денежке,
По
денежке, по копеечке,
Да
купим зелена вина полтора ведра.
Мы
выйдем за станицу, разгуляемся,
За
ту стену выйдем за плетневую,
На
ту гору выйдем на Покровскую.
Уж
мы сядем, братцы, на большой курган,
Уж
мы сядем во единый круг.
Мы
выпьем, братцы, по чарочке,
По
чарочке выпьем по серебряной.
Мы
вспомним-то, братцы,
про
домашнее бытье,
Мы
вспомним-то, братцы,
про
казачью службу.
РС, № 57
76.
А да тут и шли, прошли ребята молодые,
Что за ними идут матушки родные,
Во слезах пути-дороженьки не вижут,
Во с рыданьица словечка не промолвют.
Что никто-то майора не проводит,
Провожала майора красна девка.
Провожала майора красна девка,
Говорила майору таки речи:
– Кабы я была младенька лебеденька,
Кабы были у младешеньки сизы крылья,
И взвилась бы я, младешенька, полетела,
Все казачий походы рассмотрела.
Ах, да все казачие походы рассмотрела,
Молодого майора поглядела.
Молодой майор в палатушке гуляет,
Молодых музыкантов собирает.
Да молодых музыкантов собирает,
Музыкантушки музыкушку играют.
Да музыкантушки музыкушку играют,
Молодого майора забавляют.
Да молодого майора забавляют,
Да меня, красну девку, перлещают.
Перлестился мой батюшка на богатство,
Что на те было высокие хоромы,
Что на те было косачатые гусли,
Да на те было хрустальные стеколки.
Отдает меня батюшка замуж
Что за малого ребенка-недоростка.
Я не знаю, с недоростком куды деться.
А да я не знаю, с недоростком куды деться.
Повезу я недоростка в чисто поле,
Да сниму я с недоростка шелков пояс.
Да сниму я с недоростка шелков пояс,
Привяжу я недоростка ко березе.
Привяжу я недоростка ко березе,
Оставлю недоростка в чистом поле.
Иванова Евдокия Михайловна,
1863 г.р. Гребенская, 1965 г.
77.
Вы не дуйте, низовые погоды,
А вы подуйте, верховые погоды,
Чтоб погожи[1] наши
воротились,
Гребенской станице преклонились,
А Щедринской станицы погуляти.
Как во первой была я у Дуняши,
А во второй была у Груняши,
А у третьей была у Ульяши.
Тут шли-прошли мимо ребяты молодые,
А за ними идут матушки родные,
Во слезах пути-дороженьки не вижут,
Со рыданьицем словечки не промолвят.
Что никто-то майора не проводит;
Провожала майора красна девка,
Говорила майору таки речи:
– Кабы я была младенька лебеденька,
Как бы были бы младешеньки
Сизы крылья,
И взвилась бы младешенька, полетела,
Все казачие походы рассмотрела,
Молодого майора поглядела.
Молодой майор в палатушке гуляет,
Музыкантушки музыкушку играют.
Прельстился мой батюшка на богатство,
Что за тем было косящаты окошки,
Что за тем было хрустальные стеколки.
Уж я выйду, младешенька, на крылечку,
Посмотрю я, младешенька, вдоль по улке:
– Уж вы люди, люди вольные,
Соседушки приближенные!
Не видали ль, откель туча шла?
Не видали ль, откель гром прогремел?
Убил мово мужа старого,
Мужа старого, ремнивого,
Ремнивого, хлопотливого.
Петрова Акулина Даниловна, 1910 г.р.,
Данилина Секлетья Фоминична, 1902 г.р.
Гребенская, 1967 г.
78.
А с-под лесу, лесу темного,
Ах, с-под саду с-под зеленого
Вылетала пташка морская,
Выносила письмо царское.
Что в том письме написано,
Написано, намалювано,
А написано, братец, которому
С отцом, матерью прощаться.
У большего брата дети малые,
А у среднего жена молодая.
Младшему брату надо сбираться,
С отцом, матерью прощаться.
Прощай, отец, прощай, матушка!
Чи я ж ваша не дитятушка,
Что на 25 лет в солдаты сдаденная,
Чи ж я вами не рожденная?
Садовская Фекла Павловна, 1897 г.р.
Каргалинская, 1973 г.
79.
Ты рябина моя, рябинушка,
Кудреватая, листоватая!
Ты когда взошла, когда выросла?
Ты когда цвела, когда выцвела?
Что весной взошла, летом выросла,
По зорям цвела, в полдень вызрела.
Ты детинушка, сиротинушка,
Бесприютная твоя головушка,
На чужой живешь ты сторонушке!
И что кто тебя, друга, спородил,
И что кто тебя вспоил, вскормил?
Породила-то меня родная матушка,,
Вспоил-то, вскормил сударь-батюшка,
Возлелеяли родные братеньки,
Завивали кудри родные сестрицы,
Научила меня чужа сторона,
Чужа сторона – служба царская,
Служба царская, государева.
Алпатова Людмила Павловна,
1914 г.р.Ищёрская, 1981 г.
80.
Прощай, город и местечко,
Станица и [й]алый свет!
Прощайте, красные девицы,
Прощай, приятели-друзья!
Сейчас от вас я уезжаю
На тот погибельный Кавказ,
Дадут мне коника гнедого,
Дадут казачее седло.
Дадут мне шашечку, винтовку,
Всю сбрую золоту.
Как стану на коня садиться,
Всю грудь слезою оболью.
Бывало, с зори да до зорьки
Лежал я милой на руке,
Теперь лежу в холодной казарме,
Сижу, с(о)жавшись на полу.
Чужая женушка не скажет:
– Постой, постельку постелю.
Лукашова Мария Егоровна,
1910 г.р. Гребенская, 1975 г.
81. прослушать
За горами наc было не видно,
Таковую службицу несем.
Ей, за кого мы, братцы,
Службицу несем.
<Месяц светит, братцы,
Солнце воссияет.
Барабан зарю, братцы,
Давно пробил>.
Писарь ходит, списки
Да он проверяет,
Нас на службу, братцы,
Да он назначает.
Инспектор ходит, пушки
Да он проверяет,
Нас с походом, братцы,
Да он проздравляет.
Мы похода твово, братцы,
Не боимся,
Мы готовы, братцы,
Сейчас хоть куда.
На конь сели,
Песенки запели,
Прослезили, братцы,
Да мы весь народ.
Никого мы, братцы,
Так не прослезили,
Как отцов мы, братцы,
Родных матерей.
Наши жены
Стоят они наряжены,
Нас не чают, братцы,
В поход проводить.
День и ночку они, братцы,
Богу молят,
Чтоб назад нам
Домой не прийти.
Мы похода твово
Да мы не боимся,
Мы готовы, братцы,
Сейчас хоть куда.
Бог не без милостей,
Да вот казак не без счастья,
Мы и там же, братцы,
Мы не пропадем,
Отслужомши,
Все домой придем.
Широкова Евдокия Гавриловна,
1892 г.р., Старый Щедрин, 1972 г.
(Добавлен куплет по варианту
Е.М. Ивановой, 1863 г.р., Гребенская).
82.
Нету в поле такой травки,
Чтобы без цвета она цвела.
Нету, нету такой маменьки,
Чтоб мать по сыну не плакала.
Мать сыну приказывала:
– Не гонись, сынок, за большие чины,
Большие чины впереди идут.
Большие чины впереди идут,
Перву чару пьют.
Первая чара – пуля быстрая,
А вторая чара – сабля вострая,
А третья чара – гробовая доска.
Кальченко Матрена Гавриловна,
1901 г.р. Гребенская, 1975 г.
83.
Засвистали казаченьки
В поход с полуночи,
Заплакала Марусенька
Свои ясны очи.
Не плачь, не плачь, Марусенька,
Не плачь, не журися!
За своего миленького
Богу помолися.
Стоит месяц над горою,
Тай солнца ж не мае.
Мате сына в дороженьку
Слезно провожае.
– Прощай, милый мой сыночек,
Та ж не заборяйся!
Через четыре неделеньки
До дому вертайся!
– Ой бы, рад бы, матусенька,
Скорей же вернуться!
Да щей кинь мой вороненький
В виротцах споткнувся.
Ой, бог знает, колы вернусь,
В якую годину.
Прими ж мою Марусеньку,
Як родну дитину.
Прими ее, матусенька,
Все мы божьей воли.
Хоть не разом, а все будем
Во черной могилы.
Судьбы, правда, бог хранитель,
Тут и в другом мире,
Хоть не разом, а все будем
Во черной могиле.
РС, № 85
84.
Да было у братца три сестрицы,
Да три сестрицы-жалобницы.
Сама старшая коня ведет,
Сама средняя седло несет,
А средняя седло несет,
А маленькая слезно плачет.
Сама меньша слезно плачет,
Да слезно плачет, причитывает:
– Уж братец наш, ты один у нас!
Да когда, братец, в гости придешь,
Да когда меня на Дунай сведешь?
– Да пойди, сестра, до Дунаю,
Да возьми, сестра, песку с края,
Набери, сестра, песку с краю
Да посей, сестра, по каменью.
Да поливай, сестра, частешенько,
Да еще утреннею да вечернею зарею
Да своей горючей слезою.
<Да когда ж песок житом взойдет,
Да тогда твой братик домой придет.>
Да нема дождя, нема всходу,
Нема братца из походу.
Кононенко Дарья Сергеевна, 1926 г.р.
Гребенская, 1982 г. (Пропущенные строки
восстановлены по вар. М.Г. Кальченко)
85. прослушать
Не сестра-то братца встречала,
За два повода коня принимала.
За дубовый столик сажала,
Зеленым-то вином угощала:
– Здоров ли ты,
Мой братик родимый,
Мой сродничек приближенный?
Ишо хочу у тебя,
Мой братик, спросить я,
Какова вам служба была зимою?
– Зимова нам служба чижела:
Что коню корму мало,
А молодцу кручина.
Веснова служба весела:
Что коню корму много,
Молодцу веселье.
Лиманова Александра
Иосифовна,
1897 г.р.
Гребенская, 1966 г.
86. прослушать
Полно вам, снежочки,
На талой земле лежать,
Полно нам, казаченьки,
Горе горевать!
Оставим печаль-тоску
Во темнаих лесах,
Будем привыкать
К чужой дальней стороне.
Будем привыкать
К чужой дальней стороне,
Будем уважать
Чужой молодой жене.
С девками-молодками
Полно пить-гулять,
Перины-подушечки
Пора нам забывать.
Есть у нас, ребяты,
Мука и крупа,
Кашицы наварим,
Сами хлебов напекём.
Кашицы наварим,
Сами хлебов напекём,
Сложимся по денежке,
Пошлем за винцом.
Выпьем мы по рюмочке,
Позавтракаем,
Выпьем по другой,
Разговоры заведем,
Выпьем мы по третьей,
С горя песенку споем.
Мы поем, поем
Про свое житье-бытье,
Казачье житье,
Право, лучше всего.
У казака дом –
Черна бурочка,
Жена молодая
Есть винтовочка,
А отец наш, родитель –
Начальничек.
Ходя поедим,
Стоя выспимся;
Вспомню про жану,
На винтовку погляжу,
Чтоб она была
Чисто смазанная,
Вдруг тревогою,
Чтоб готова была,
Во секрет садиться,
Чтоб заряжена была.
Широкова Евдокия Гавриловна,
1892
г.р.
Старый Щедрин, 1972 г.
87.
Грусть, тоска, печаль, досада,
Не могу ее снести.
Куда служба меня отсылает,
Туда должен я пойти.
Должен, должен да я беспременно
Сказать: «Милая, прощай!»
Ты прощай, прощай, моя милая,
Да прощай, жизнь-радость моя!
Жизнь проходит да все поневоле
Молодому казаку.
Не желал бы да я больше счастья,
Сизы крылышки себе.
Снялся, снялся да я полетел бы да
Во зеленый сад гулять,
На том месте я бы опустился
Да я к раздушечке на плечо,
На ее право плечо.
Расспросил бы да я раздушечку
Да про ее горькое житье.
Кальченко Матрена Гавриловна,
1901 г.р. Гребенская, 1975 г.
88.
Ой, да ты калинушка, ты малинушка,
Ой, да ты не стой на горе крутой.
Ой, да на горе крутой, над речкой быстрой,
Ой, да не пускай корней во сыру землю,
Ой, да не пускай листья по синему морю.
Ой, да по синему морю корабль плывет,
Ой, да корабль плывет, аж волна ревет.
Ой, да на том корабле три полка солдат,
Ой, да три полка солдат, молодых ребят.
Ой, да как один солдат богу молится,
Ой, да богу молится, домой просится:
– Ой, да командир-майор, отпусти домой!
Ой, да отпусти домой, к жене молодой.
Польсков Александр
Ефимович,
1909 г.р. Нестеровская,
1977.
89.
Тихий Дунай, тихий Дунай
Бережочки моет,
Молодой казак, молодой казак
Полковничка просит:
– Начальничек, полковничек,
Отпусти меня до дому!
Может, скучилась, может, смучилась
Девчонка за мною.
– Ты напейся воды холодной,
Про любовь забудешь.
– Пил я воду, пил холодную,
Пил, не напивался.
Любил парень девчоночку
Да не налюблялся.
Егорова Любовь Николаевна,
1930 г.р. Троицкая, 1981 г.
90.
Не с кем, не с кем мне разговаривать.
Как пойду я во конюшеньку,
За-я-нуздаю я сваво ворона коня.
Зануздаю я сваво ворона коня
Тай пойду я во долынушку.
Тай пойду я во долынушку,
А сам лягу спать под малинушку.
Малинушка к земле клонится,
А мне, казачку, уснуть хочется.
Уснул, уснул молоденький казачок,
Он недолго спал.
Он недолго спал,
Аж на третий день он встал.
Он не сам встал, его дева сбудила:
– Вставай, вставай, молоденький
казачок!
Турки едут, коня ворона возьмут.
Коня возьмут, конь еще будет,
Тебя убьют, а мне жаль будет.
Суханкина Таисия Афанасьевна,
1930 г.р. Старогладковская, 1988 г.
91.
Как на горке жито,
Под горою быто,
Под белою под березой
Казачок убитый.
В этого казаченьки
Нет ни отца, ни матери.
Некому по нему жалковати,
Головку связати.
Приходит девчонка
С черными бровями,
Она по нему жалковала,
Головку связала.
Другая такая,
Совсем не такая:
Приподняла китаечку
Со й по краечку
Да поцеловала.
– Здравствуй, казаченька,
Здравствуй, молоденький!
Твой конь ходит
Вороненький
В лужку зелененьку.
Пущай же он ходит,
Пущай заночует.
Распрекрасна Марусенька
Дороженьку чует.
Иванова Евдокия Михайловна,
1863 г.р. Гребенская, 1966 г.
92.
Вы
туманы мои, вы туманушки,
Вы
осенние, сильные мои дожди!
Не
пора ли вам, мои туманушки,
Прочь
от синего моря долой?
Уж
вы гости мои, гостёчки,
Вы
гости мои дорогие!
Вы
зачем-то, зачем,
Мои
гостёчки,
Ко
мне поздно вечор приходили,
Да
какую корысть-радость
Мне
приносили?
Мне
самой-то, самой,
Хорошенькой
бабочке,
Мне
малым мало ночкой спалось.
Как
и нынешнюю ночь
На
правой-то руке
ясного
сокола
Всю
ноченьку я проносила.
Вот
как и мой-то милой,
Мой
разлюбезный дружочек,
Он
убитый лежит.
Его
буйная головушка
Прочь
отрубленная
в
стороне лежит.
Сквозь
его ретивое сердечушко
Не
лютая змея проползла,
Проползла-то
сквозь
его сердечушко
Пуля
свинцовая.
Дмитриев Алексей Иванович,
1919 г.р. Червленная, 1980 г.
93.
Во горах высоких,
В ущельях глубоких
Лежал убитый
Молодой казак хороший.
Землей он присыпан,
Камушками он заложен.
Как на этих камушках
Вырастала трава шелкова,
Как на этой травушке
Цветы алые расцветали.
Мелки пташки прилетали,
Жалобную песню
Они ему распевали:
– Ты встань, проснись,
Молодой казак хороший!
Зимушка проходит,
Весна красна расцветает,
Твоя молодая жена
По беседушкам гуляет.
Сенчинова Вера Васильевна,
1910 г.р. Нестеровская, 1977 г.
94.
В
горах было,
В
горах высоких,
Во
ущельях было,
Во
ущельях глубоких.
Лежит
молодец
Он
все убитый,
Он,
молодец-то,
Молодой
урядничек.
Как
с родной со сторонушки
Пташка
прилетала,
Жалобну
песенку
Она
ему пропела:
–
Ты восстань, восстань,
Добрый
молодец!
Вот
зима проходит,
Весна
наступает,
Твоя
молодая жена
По
саду гуляет,
По
саду гуляет,
Мужа
выбирает.
Лежит
молодец,
Не
дает ответа.
С
родимой со сторонушки
Пташка
прилетала,
Она
жалобно песенку
Ему
пропела:
–
Ты встань, восстань,
Добрый
молодец!
Прошло
лето,
Осень
наступила.
Твоя
молодая жена
Весной
по саду гуляла,
По
саду гуляла,
Себе
мужа выбирала,
А
теперь глазами разводит,
Замуж
выходит.
Родимая
маменька твоя
Слезно
плачет.
Дмитриев Алексей Иванович,
1919 г.р. Червленная, 1980 г.
95.
Маленький соколик
Высоко летает,
Почему же ты, мой милый,
Поздно прибываешь?
Или тебе маменька воспретила?
– Воспретила мне тюрьма темная,
Тюрьма темная, незнакомая.
Как с-под этих стен
Трубы высшибалися,
Из-под этих труб
Дымок восшибал.
Из-под этого дымка
Три ласточки вьются.
Первая ласточка –
Маменька родная,
Вторая ласточка –
Сестрица родная,
Третья ласточка –
Жена молодая.
Где маменька плакала,
Там речка текла,
Где сестрица плакала,
Там три ключика бьются,
Где жена плакала,
Там и нет ничего.
Скрипникова Любовь Андреевна,
1911 г.р. Серноводская, 1983 г.
96.
За Кубанью огонь горит,
В Ставрополье дымно.
Пошли наши казаченьки,
Чуть шапочки видно.
Идут, идут казаченьки,
Назад поглядают.
Назад, назад поглядают,
Тяжело вздыхают.
Остаются наши домы,
Молодые жены,
Молодые наши жены
И малые дети.
Как задумал казаченька
В Грузию пойтити.
В Грузию пойтити,
В Грузии померети.
Помер, помер казаченька
В неделечку ровно.
Лежит, лежит казаченька
С утра и до утра.
С утра, утра и до утра,
До позднего обеда.
Да вы выройте могилу,
Глубокую яму,
Вы и сделайте гробину
Из черной бурки.
Положите казаченьку
При стежке-дорожке.
Тело несут, коня ведут,
Конь головку клонит…
(Песня до конца
не доигрывается,
муж жене
правду не говорит).
Кусмакова Агафья Нестеровна,
1907 г.р. Каргалинская, 1973 г.
97.
Нету, нету коню сена,
Казаку квартиры.
Ждала, ждала бабеночка
Казака с походу.
Не могла его дождаться,
Ложилася спать.
А наутро бабеночка
Звести получала.
Помер, помер казаченька
Своей скорой смертью.
Осталася бабеночка
Вдовой молодою,
Осталися малы детки
Круглые сиротки.
Пошли наши казаченьки
Могилочку рыти.
Они роют и копают,
Вечный дом справляют.
Тело несут, коня ведут,
Конь головку клонит.
Заржи, заржи, мой конечек,
Последний разочек.
Нету, нету казаченьки
Сенца подложити,
Нету того молодого
Торбочку навесить.
Уманцев Алексей Иванович,
1898 г.р. Гребенская, 1966 г
98.
Ой, на горе-то дождь идет,
Под горой все туман,
А мому сердетюшку
Все тоска-печаль.
Небольшая печалюшка –
Милый во поход, братцы, идет.
Езжай, езжай, миленький,
Тебе добрый час,
А я, молодешенька,
Возвернусь домой назад.
Ляжу во постелюшку
Да всю ночь проплачу.
А наутро ранешенько
Гляну я в окошечко.
Гляну я в окошечко,
Все полки назад идут,
А мово миленького
На носилках несут,
Коня вороного
За уздцы ведут.
Малаева Ефросинья Яковлевна,
1926 г.р. Червленная1980 г.
99.
Уж мне матушка-сударушка,
грустненько,
Уж мне пить-то, есть не хочется,
И гульба на ум не идет.
Со вздыханьица у меня
Груди белые болят,
Со рыданьица сердечушку тяжело:
Мил сердешный со ума не идет,
Со крепкого ума-разума.
Все друзья, братья, товарищи
Из походу они идут,
А мово дружка коня только ведут.
В тороках везут его рубашечку,
Рубашечку его боёву, кровавую.
Велел миленький только, наказывал,
Честью-лестью милый уговаривал,
Велел выбанить милый рубашечку
Не на речке ее не на Теречке,
Велел выбанить милый рубашечку
Во своих слезах горючих.
Велел высушить милый рубашечку
Не на ветре ее, не на солнушке,
А на своих грудях белыих.
Иванова
Евдокия Михайловна,
1863 г.р. Гребенская,
1965 г.
100.
Отчего да почему
Бабеночка была пьяна?
И-ой, она пьяна была
Не от зеленого вина.
Полюбила она казаченьку
Молодого, расхорошенького,
И-ой, ночевать к себе пригласила.
– И-ой, заночуй, заночуй,
Хоть ночку со мною!
–И-ой, я бы рад, я бы рад
С тобой, душа, ночевати,
Да боюсь, да боюсь
Да я худой славы.
И-ой, еще больше я боюсь
Свово командира.
И-ой, еще слышно было у нас:
Ему в полку перемена,
А моему–то дружку
Перемены нету.
Переменила его
Пуля свинцовая.
Кальченко Александра Трофимовна,
1900 г.р. Гребенская, 1965 г.
101.
Из
лесов дремучих
Ой,
казаченьки они идут,
И
на руках могучих
Ой,
носилочки несут.
Носилки
несут не простые,
Ой,
из ружьев они сложены,
А
поперек стальные
Шашечки
положены.
На
них лежал сраженный
Ой,
кизлярский* казак
молодой,
Из
раны кровь сочилась,
Ой,
на сердце ему тяжело.
Два
метких пистолета
Ой,
за поясом они блестят,
Шнурочки
с пистолетов
Сплошь
до земли они висят.
Скончался
наш товарищ,
Ой,
скончался казак молодой.
К
могиле подносили
Ой,
тело, тело казака.
В
могилу опускали
Тело,
тело мертвеца.
Не
раз, не два вскричали:
–
Ой, прощай, товарищ дорогой!
Остался
твой товарищ,
Ой,
остался коник вороной.
<Еще
остались твои детки,
Ой,
да детки круглой сиротой.>
Его
жена молодая
К
могиле подошла,
Не
раз, не два вскричала:
–
Ой, прощай, милый, дорогой!
Набычеева
Надежда Егоровна,
1926 г.р.
Старогладковская, 1988 г.
<Пономарева Анна Георгиевна,
1921 г.р., Червленная, 1981 г.>
(*В
вариантах – червленский, сунженский)
102.
Не бил барабан с перекрестным огнем,
Когда мы вождя хоронили,
И труп мы прощальным ружейным огнем
И в недры земли опущали.
Нам тускло в тумане светила луна,
И факелы дымно сверкали.
Не долго, но жарко творила творцом
Дружина его молодая,
И молча смотрела в лицо мертвеца,
И завтрашним днем поминала.
Прости же, товарищ, здесь нет никого
На память могилы кровавой.
Мы здесь оставляем тебя одного
С твоею бесстрашною славой.
Тамазин Лифан Акимович,
1902 г.р. Гребенская, 1965 г.
103. прослушать
Поехал казак на чужбину далеку
На добром коне он своем вороном.
Он край, свою родину навеки спокинул,
Ему не вернуться в отеческий дом.
Напрасно казачка, жена молодая,
И утро, и вечер на север глядит,
Все ждет, поджидая с восточного края,
Когда ее милый казак прилетит.
Далеко отсюда, где вьются метели
И люты морозы трещат на полях,
Где сдвинулись дружно и сосны и ели,
Казачие кости под снегом лежат.
Казак, умирая, просил, умоляя,
Курган чтоб насыпать ему в головах.
Пущай на могиле калина родная
Красуется в ярких и пышных цветах.
Пусть вольная пташка сидит на калине;
Порой прощебечет она обо мне,
Как некогда жил здесь казак на чужбине,
Но помнил о милой родной стороне.
Кальченко Александра Трофимовна,
1900 г.р. Гребенская, 1965 г.
104.
На горе крутой, высокой
Воин раненый лежит,
А с груди его широкой
Кровь горячая бежит.
Пуля вражья разрывная
Грудь разбила бедняку,
И в крови он утопает,
Бьется, стонет на песку.
И в крови он утопает,
Молит бога и творца,
На прощанье призывает
Мать-старушку и отца.
Но никто его не слышит,
На прошенье не идет,
А бедняга еле дышит,
Скоро, скоро он умрет.
Умирал герой-защитник
В час рассвета на заре,
А с-под неба ворон хищный
Труп заметил на горе.
Он стрелою вниз спустился
И начал его клевать.
Он друзей своих сзывает,
Просит вместе пировать.
Лукашова Мария Егоровна,
1910 г.р. Гребенская, 1975 г.
105.
Черный ворон, что ты вьешься
Над моею головой?
Ты добычи не добьешься,
Черный ворон, я не твой!
Для чего ты распущаешь
Остры когти надо мной?
Ты добычи не добьешься,
Черный ворон, я не твой!
Ты взгляни за куст зеленый,
Черный ворон молодой,
Пистолет мой заряженный,
Черный ворон, я не твой!
Завяжу я свою рану
Подаренным мне платком,
Говорить с тобою стану
О родимых кой о ком.
Ты снеси платок кровавый
К моей Саше дорогой,
Чтоб была она покойна:
Я женился на другой.
Взял невесту тиху, скромну
В чистом поле под кустом,
Тиху, скромну, но безмолвну
Там на месте на пустом.
Остра сабля была свахой,
Угощала славно нас,
Храбро, тихо, одним махом
Положила в постель нас.
Калена стрела венчала
Среди битвы роковой.
И так жизнь свою скончал я.
Черный ворон, весь я твой!
РС, № 66
106.
Под зеленою ракитой
Русский раненый лежал,
Кинжалом в груди пронзенный,
Крест свой медный прижимал.
Кровь лилась из свежей раны
На истоптанный песок,
И уже слетались вор(о)ны,
Чуя лакомый кусок.
Вдруг раздался крик военный,
Снова грянул жаркий бой,
И к чинаре прислоненный,
Услыхал его герой.
Услыхал вон, приподнялся,
Как мертвец среди могил,
Приподнялся, за шашку взялся,
Но упал, лишенный сил.
Казак телом и душою
Предан богу и царю,
Крепок (в)
вере, он средь боя
Страшен, пагубен врагу.
РС, № 13
107.
Под зеленой ракитой
Казак раненый лежит.
Ты не вейся, черный ворон,
Я казак еще живой.
Полети-ка, черный ворон,
К отцу, к матери родной.
Расскажи ж ты, черный ворон,
Что случилося со мной.
Востра ж шашка была свашка,
Меч булатный был дружок.
Расскажи ты, черный ворон,
Все, что было со мной.
Егорова Любовь Николаевна,
1930 г.р. Троицкая, 1981 г.
108.
Как во поле-полюшке
Елочка стоит,
Елочка стоит,
Стоит кудрявенькая.
А под этой елочкой
Казачок лежит.
Казачок лежит, лежит,
Конь его стоит, стоит.
Конь его стоит.
Он копытом землю бьет,
Воды достает.
Нет, тебе, конику,
Воды не достать,
А тебе, молодцу,
Не встать,
От земли не встать, не встать,
Слова не сказать.
Тройникова Александра Алексеевна,
1914 г.р. Нестеровская, 1977 г.
109.
Уж поле мое, поле чистое,
Чем же ты, полюшко,
Разукрашенное?
Разукрашенное
Все цветочками,
Все цветочками,
Василечками.
Посреди полюшки
Куст ракиты стоит,
А под этим кустом
Казак (в)битый лежит.
Он убит, не убит,
Крепко раненый лежит.
В головах у него
Всё сиделице лежит,
В руках у него
Свеча яркая горит,
В ногах у него
Конь привязанный стоит,
Всё хозяина пробуживает:
– Ты встань, встань,
Мой хозяин молодой,
Покажи мне
Путь-дороженьку домой.
– Ты беги, беги, мой конь,
По дорожке столбовой.
Не давайся, мой конь,
Неприятелю,
А отдайся, мой конь,
Жене молодой.
Калашникова Екатерина Ивановна,
1909 г.р. Троицкая, 1977 г.
110.
Уж ты поле мое, поле чистое!
Да чего ж ты, поле, спородило?
Спородило поле один кустичек.
Да под этим кустом
Добрый молодец лежал.
Он лежал, да лежал
Крепко раненый.
Да он раны свои перевязывал,
Перевязывал, приговаривал:
– Уж вы раны мои, вы боёвые,
Вы боёвые, вы крововые!
Вы кругом обошли,
К моему сердцу пришли.
В головах у него
Конь вороный стоит.
– Отвяжись ты, мой конь,
От березоньки,
Побежи ты, мой конь,
Вдоль дороженьки.
Не поддайся, мой конь,
Шамилю ты врагу,
А поддайся
Отцу, матери
И жене молодой.
Оженила меня
Пуля быстрая,
Обвенчала меня
Сабля вострая.
Кто убил-то меня?
Злой чеченец молодой.
Астахова Таисия Климентьевна,
1918 г.р. Каргалинская, 1975 г.
111.
Вы поля, вы поля,
Вы зеленые степя!
Чём на вас, вы поля,
Урожаю нема?
Только есть урожай –
Кучерява верба.
А под той под вербой
Солдат ранен лежить,
У грудях у него
Кинжал вострый торчить.
А в ногах у него
Конь вороный стоить.
Ой, лети ж ты, мой конь,
У Россию домой.
Не кажи ж ты, мой конь,
Что вбитый лежу,
А кажи ты, мой конь,
Что женатый хожу.
А женила меня
Пуля быстрая,
А венчала меня
Сабля вострая,
А бояры были уси
Снаряды гулы.
Попкова Екатерина Ивановна,
1931 г.р. Троицкая, 1977 г.
112.
Прислонился казак к дереву,
Стал товарищам кричать:
– Может быть, может быть,
Вам, братцы, придется
Да на тихом Дону побывать.
Вы скажите вы моей мамаше,
Пусть не плачет она обо мне.
А папаше вы скажите,
Что погиб я на войне.
А жененке моей молодой,
Что женился я на другой.
Я женился на другой,
На винтовке боевой.
На винтовке боевой,
На пулечке свинцовой.
У нас свашка была острая шашка,
А штык булатный был дружком.
Мымрикова Меланья Ивановна,
1910 г.р. Червленная, 1979 г.
113.
Меня ранили зимою,
Ой, в сильную бурь-погоду.
Распроклятый злой германец
Головку прострелил.
Болит, болит моя головушка,
Болит очень сильно,
Нечем мне головушку
Свою перевязати.
Перевяжу я головушку
Шелковым платком.
Мой платочек-строточек
Головку не свяжет.
Навяжу я на платочек
Шелковую ленту.
Срублю, срублю я
С дуба ветку,
Пущу в синее море.
Навяжу я на ветку
Свое сердечное письмо
И пущу я ветку
Вдоль по реке.
Плыви, плыви, моя ветка,
К отцу-матери мому,
Расскажи ты, ветка,
Про ранение мое.
Мымрикова Меланья Ивановна,
1910 г.р. Червленная, 1979 г.
114.
Где-то, где-то, братцы,
Было за горами,
Где лежал я, братцы, на скале,
На германской стороне.
Сложим, сложим, братцы,
По копейке
Да напишем письмецо.
Отошлем мы, братцы,
Это письмецо
К отцу, матери родной.
К отцу, матери родной,
К жене молодой.
Самсонова
Гликерия Георгиевна,
1914 г.р. Каргалинская, 1973 г.
115.
Скинем,
скинем, братцы, по копейке
Дай
напишем письмецо.
Пусть
родные письмо почитают,
Вспомнят
сына своего.
Ваш
сыночек убит на разведке
В
чужой дальней стороне.
В
чужой дальней, дальней стороне,
На
германской на войне.
Набычеева
Надежда Егоровна,
1926 г.р.
Старогладковская, 1988 г.
116.
Да й желала б я, желала
Переле/тной пташкой быть[2],
Да й, взяла б я полетела
Да й, где милый мой убит.
Да й, убит, убит мой милый,
Да й, под ку/стиком лежит.
Да й, шинель его, рубашка
Да й, на ку/стике висит.
Да й, ружье его и шашка
Да й, на ку/стике висит.
Да й желала б я, желала
Переле/тной пташкой быть,
Да й, взяла б я полетела
Да й, где ми/лый мой убит.
Да й, упала б на колени,
Да й, я ста/ла б голосить.
Да й, вставай, вставай, мой милый,
Да й, разлу/ка к нам пришла.
Да й, никто нас не разлучит
Только мать сыра земля.
Набычеева
Надежда Егоровна,
1926 г.р.
Старогладковская, 1988 г.
117.
Вдоль по линии Кавказа
Молодой орел летал.
Он летал перед войсками,
Отдавал строгий приказ:
– Будьте все вы наготове,
Враг окутал цепью нас.
Чтобы были в нас, ребята,
Ружья новые в запас.
От ружья новы, шашки остры,
Револьверы в кобурах.
А вдоль по линии Кавказа
Куст ракитовый стоял,
А под тем кустом ракиты
Солдат раненый лежал.
Он лежал, к груди пронзенной
Красно знамя прижимал.
Над ним вился черный ворон,
Чуя лакомый кусок.
– Ты не вейся, черный ворон,
Над моею головой,
Полети ты, черный ворон,
К отцу, матери родной,
И скажи ты, черный ворон,
Что женился на другой.
Что женила вражья пуля,
Обвенчал нас пулемет,
Остра шашка была свашка,
Нож булатный был дружком.
Терещенко Евдокия Алексеевна,
1940 г.р. Старогладковская, 1984 г.
118.
Здорово, друг! Уведомляю,
Что кончен наш кровавый бой.
Тебя с победой поздравляю,
Себя с оторванной рукой.
Хотя немного пострадали
От непрерывного огня,
Мы все(х) разбили, в плен забрали.
В груди две пули у меня,
Я в госпитале умираю,
Уж фельдшер труп мой весь купил.
Тебе червонец посылаю,
Чтоб ты за труп мой уплатил.
Собачку верную Фингала
На память я тебе дарю.
Ласкай ее, чтобы не знала
Она никак про смерть мою.
Фингал надеялся, конечно,
Капрала встретить храбреца.
Он будет выть бесчеловечно,
Когда увидит мертвеца.
И за священником послали,
Готовить в дальний путь.
Уж(е) маршрут мне прочитали,
Уже назад я не вернусь.
Когда я с маменькой прощался,
Старуха страсть была больна.
Когда узнает, сын скончался,
Умрет и она сама.
Малаева Ефросинья Яковлевна,
1926 г.р. Червленная, 1981 г.
119.
Фортуна ты моя, фортуна!
Послужи, как мне послужила,
Ей-ой, служила.
Да служил я у братстве,
Служил у братстве,
У казачестве, ей-ой,
У казачестве.
А фортуна мне не служит,
Как по тому, по казацкому,
Ей-ой, по казацкому,
Как по тому молодому.
Казак коня оседлает,
Ей-ой, оседлает,
А фортуна ему не служит,
Ей-ой, она небольшому.
Ей, отец-мати да тужит,
Какая беда там,
Да какая она небольшая,
Ей-ой, небольшая,
По тому казацкому,
Ой, да по молодому,
Ой, отец-мати тужит.
Поехал казак долиною,
Да встретился с бедою.
Ей-ой, какая беда,
Да какая она небольшая.
– Ой, ты зачем меня,
Ой, состарила?
– Не я тебя состарила,
Состарила тебя
Добра волюшка твоя.
Ей-ой, не пий, сын, горилку,
Да не люби чужу жинку,
Будешь ты, молодец,
Молоденький.
Соловьев Дмитрий Романович,
1914 г.р. Николаевская, 1982 г.
120.
Неугомонно ходит чаша,
И вплоть до утренней зари
Несется голос делимбаша:
Алла верды, алла верды!
Нам каждый гость дается богом,
Какой бы ни был он среды,
Хотя бы в рубище убогом,
Алла верды, алла верды!
Алла верды, готовься к бою,
Алла верды, пробил уж час,
Кипит военною грозою
Войной встревоженный Кавказ.
Денисенко Лидия Ивановна,
1936 г.р. Ищёрская, 1981 г.
121.
Любим драться мы с врагами,
Пуле пулей отвечать
И за яркими кострами
На биваках пировать.
Припев:
Так пей, друзья, покуда пьется,
Пей, ума не пропивай!
И покуда сердце бьется
О врагах не забывай.
Тра-ля-ля-ля (4 раза),
И покуда сердце бьется
О врагах не забывай.
Может, завтра в поле чистом
Гром и битвы прогремят.
Ядра с шумом, пули с свистом
К нам в траншеи полетят.
Припев.
Любит шумное веселье,
Той за чашей круговой,
Любит чашу в час безделья
Казаченько молодой.
Припев.
Может, завтра после боя
Нас на бурках понесут,
Среди мертвых, полумертвых
Нам уж чарки не дадут.
Припев.
(«Песня военная, застольная»)
Калинин Александр Захарович,
1905 г.р. Троицкая,
1981 г.
122.
Скоро в дело нам, ребята,
Скоро очередь придет.
Пусть тоскоются девчата,
Нас тоска ведь не возьмет,
Трай, рай, ритатай!*
Шашки острые милее
Черноглазеньких девчонок,
Штык ( для нас) – товарищ верный,
Конь ретивый просто брат.
Только жизнь в бою другая,
Радость сердце обоймет,
Как сестрица боевая
С плеч головку не сорвет.
Нам в походе, как и дома,
Дождь, ненастье, под огнем
Потешаем офицеров,
Балагурим и поем.
Тут, как смотрим из-за пушек,
К нам и ядрышки летят,
Черномазые старушки
Не забудут про ребят.
Ни ученья, ни парады –
Ничего нас не страшит.
Постараться всюду рады,
Хоть и в спину посулят.
Вот картечи повалили,
Тут и взводы нипочем.
Жизнь – копейка, ведь милее
Умереть – так молодцом!
Нам в атаке жарко стало;
Командир наш и отец
Прохладил он доброй чарой,
Он на это молодец.
Роскошь просто для казаков,
Вот где бы нам пировать!
Скоро в дело нам, ребята,
Скоро очередь опять.
(Повторяется после каждого
четверостишья)
РС, № 74
123.
Пей, друзья, покамест пьется,
Горе в жизни забывай!
На Кавказе так ведется:
Пей, ума не пропивай!
Может, скоро в поле чистом
Кто-нибудь, друзья, из нас
Среди мертвых, полумертвых
Будет ждать свой смертный час.
Может, нынче, может, завтра
Нас на бурках понесут,
На том свете, будь уверен,
Нам по чарке не дадут.
Так пей, друзья, покамест пьется,
Пей, ума не пропивай!
На Кавказе так ведется:
Пей, ума не пропивай!
Дмитриев Алексей Иванович,
1919 г.р. Червленная, 1980 г.
124.
Друзья, подагрой изнуренный,
Уж я не в силах больше пить.
Но в жизни, в жизни долго время
Нельзя мне пьяному не быть.
Не осуждайте, люди злые,
Не осуждайте, что я пьян.
Но ваши замыслы пустые,
Что я не вас – себя гублю.
Мое духовное – готовность
Сегодня завтра умирать.
Но об наследстве я ни слова,
Желаю вам его пропить.
И в том мне погребе заройте,
Где я всех чаще пировал,
И там могилу мне устройтя,
Чтоб я под бочкою лежал.
И, обратясь к стене ногами,
А головой под самый кран,
Держав обеими руками
Огромный подчевый бокал.
И в колколы вы не звонитя
При погребении моем,
Но лишь бокалами стучитя,
Залейте пьяницу вином.
Меня кадилом не кадитя
При погребении моем,
А просто трубку покурите
Полну набиту табаком.
Над гробом моим не г(о)лосите,
Какого чина, сколько жил,
Без красноречий опишите,
Что сей покойник водку пил.
РС, № 96.
125.
Говорят,
Кавказу баста
И
Чечни не воевать,
Но
нас грабят очень часто,
И
нет сил орду унять.
Перестали
с нами драться,
Мы
занялись работать.
Вот
и вздумаем остаться
На
работе ночевать.
Днем
работаем, потеем,
Солнце
скрылось за бугром,
Тут
скотину загоняешь
И
стоишь всю ночь с ружьем.
Только
сумраком затянет
И
покроет все туман,
А
уж хищник подползает,
Злой
ехидный басурман.
Слышит
шорох, оглянулся,
Бац
с ружья – уже и нет.
Часовой
наземь рухнулся,
А
скотины простыл след.
Осенью
и с каждым годом
У
нас идет кутерьма,
Этим
варварским народом
Вся
наполнилась тюрьма.
Каждый
дома из хозяев
Лягши
спать и не зевай:
Ожидай
гостей-лентяев,
Но
дверей не отворяй.
Не
проходит одной ночи,
Чтобы
тихо обошлось,
Бьют
тревогу что есть мочи,
Знать,
и драка началась.
Темной
ночью по тревоге
Наши
спешат скот отбить
И,
как след <открыт > дороги,
Так
успеют их побить.
Слышишь
плач или ликуют,
Иль
побили их, иль нет.
Старики
– те все толкуют:
–
Видно, будут грабить всех.
Но
уж хвастаться не станем,
Сколько
наших перебьют,
В
год десяток насчитают,
А
из них не перечтут.
Хоть
вы нам и приказали
Нам
живыми их ловить,
Но
по сердцу мы им скажем,
Когда
б всех их перебить.
Но
мы все не унываем,
Пашем,
косим, хлебец жнем,
В
гости хищных ожидаем,
Ночью
рубим их и бьем.
18 сентября 1894 г.,
Н. Петергоф. РС, №125
126.
Как вчера я во садочке
Целый день копала:
Виноградные кусточки
В землю зарывала.
Мамуки
мои!
Всю мотыженьку мою
Страшно иступила,
Не жалея грудь свою,
Рук не опустила.
Мамуки
мои!
Злая дума занимала
Бедную головку,
Целый день я проклинала
Лютую золовку.
Мамуки
мои!
Злая маменька моя
Ей дает повадку,
И со мной она, змея,
Все вступает в схватку.
Мамуки
мои!
Шепчет на ухо свекре
Вздор и небылицы,
Придирается ко мне,
Стыд забыв девицы.
Мамуки
мои!
Благо муж давно в походе,
Она небыль возводит,
Распустила слух в народе:
Ко мне парни ходят.
Мамуки
мои!
Я-то день-деньской в работе,
Мне ль пустое делать?
Дом и дети на заботе,
Есть о чем подумать!
Мамуки
мои!
Мужа в службу снарядили –
Корову продали,
Просто в корень разорили,
На посмех отдали.
Мамуки
мои!
Добрались и до припоек,
Ниток с янтарями…
Слава богу, муж-то стоек,
Затопал ногами.
Мамуки
мои!
Да как схватится с свекровью:
«Что вы?! Грабить стали?!»
И заплакал чуть не кровью,
Припоек не дали.
Мамуки
мои!
Тут свекровь-то озверела,
Изругала мужа:
– Переведись твое коренье,
Обезьянья рожа!
Мамуки
мои!
Вон с родительского дома
К черту на кулички!
И живите средь загона,
Как божие птички.
Мамуки
мои!
Заселились в избушонке
На куриных ножках.
У детей ни рубашонки,
Цыпушки на ножках.
Мамуки
мои!
А тут воры-супостаты
Телушку украли,
Вот уж свиньи полосаты,
Черти б их побрали!
Мамуки
мои!
Развелось воров не в меру,
Нет семьи без вора.
Поругали стару веру,
Все погибнем скоро.
Мамуки
мои!
Вот ногайцы – бог бы с ними,
Крали они прежде.
А теперь уж вслед за ними
Чеченцы полезли.
Мамуки
мои!
Крадут, что ни попадется:
Платье и подушку,
А как в хатку заберутся,
Крадут и кадушку.
Мамуки
мои!
Наша жизнь – одно мученье,
Горе нам с садами:
Надоело их леченье,
Истомились сами.
Мамуки
мои!
То болезни от «Мильдеи»,
То мороз морозит,
То воры – наши злодеи
Виноград увозят.
Мамуки
мои!
Всех работа сокрушила
И в дому и в поле,
Сердце горе иссушило.
Дождались потомки.
Мамуки
мои!
Из тетради Дегтяревой
Веры Семеновны, 1920 г.р.
Червленная, 1981 г.
127.
По-над Доном, по-над тихим
Светит месяц высоко.
Кареглазая девчонка
Провожала казака.
Провожала за станицу,
Провожала за леса.
– Позабудешь меня, милый,
Перестанешь мне писать.
– Не забуду, дорогая,
Голубых твоих очей.
Мне дорога шляховая
До казачьих лагерей.
– Охраняй поля и села,
Мирных жителей полей.
– Еду я, и стану сыном
Лучше(й) Родины своей.
По-над Доном, по-над тихим
Светит месяц высоко.
Кареглазая девчонка
Провожала казака.
Иванникова Вера Яковлевна, 1927 г.р.,
Папанова Александра Алексеевна, 1928 г.р.,
Чакулаева Раиса Николаевна, 1929 г.р.,
Зайко Анастасия Антоновна. 1930 г.р.
Терская Моздокского р-на СОАССР, 1979 г.
128.
То не буйный ветер
Свищет над бурьяном,
Он летит над степью
И шумит травой,
То не буйный ветер –
Конь летит буяный,
На коне буяном
Всадник молодой.
Легкая винтовка,
Шашка, словно бритва.
– Я готов, родная,
Стать с друзьями в строй.
Через час в походе,
Через день я в битве,–
Так сказал казачке
Всадник молодой.
Казака казачка
В этот час просила:
– Ты любовь и славу,
Милый, сбереги!
Синеглазый сокол,
Я тебя любила,
Ту любовь не смогут
Погасить враги.
Все готово к бою,
И труба запела.
Двинулись на запад
Стройные полки.
Девушка стояла
И во след глядела,
В голубом тумане
Скрылись казаки.
Помесячная Анна Александровна,
1936 г.р. Нестеровская, 1976 г.